Перекрестки Сумерек

– Верховной Леди Сюрот эти дамани не принадлежат, ты тупоголовый фермер! Они собственность Императрицы, да живет она вечно. Сюрот может сама вскрыть себе вены, едва попытается отдать подобный приказ на счет императорских дамани. Даже если она смогла бы, я никогда не слышал чтобы она что-то подобное проделывала раньше со своей собственностью. Я попытаюсь объяснить тебе так, чтобы ты понял. Если от тебя сбежит собака, то ты не станешь ее калечить. Ты высечешь ее так, чтобы она больше так не делала, и отправишь назад в ее конуру. А дамани слишком…

– …слишком ценны, – сухо закончил за нее Мэт. Он уже наслушался подобных высказываний до тошноты.

Она проигнорировала его сарказм, а может, просто не заметила. Судя по его опыту, если женщина не хочет чего-то слышать, то не будет этого замечать до тех пор, пока ты сам не станешь сомневаться, что о чем-то говорил.

– Ты наконец-то начинаешь понимать, – кивнув, растягивая слова заявила она. – У этих дамани, о которых ты так волнуешься, к этому моменту уже прошли все синяки. – Ее взгляд вернулся к кораблям в гавани, и в нем медленно появилось чувство потери, подчеркиваемое твердостью ее лица. Ее пальцы сжались. – Ты не поверишь, чего мне стоила моя дамани, – сказала она тихим голосом, – она и найм для нее сул'дам. Но конечно, она стоила каждой монеты, что я уплатила. Ее имя Серриза. Хорошо обученная, отзывчивая. Если ей позволить, она могла бы съесть целую гору медовых орешков, но ее никогда не мутило в море и она не впадала в мрачное настроение, как бывает с некоторыми. Жаль, что я должна была оставить ее в Канторине. Кажется, больше я ее не увижу, – с сожалением вздохнула она.

– Уверен, она скучает по тебе также, как и ты, – сказал Ноэл, блеснув щербатой улыбкой. И, во имя всего святого, это прозвучало искренне. Быть может, так и было. Он как-то упоминал, что видел нечто похуже дамани и да'ковале, хотя, что может быть хуже?

Эгинин выпрямилась и взглянула так, словно она не поверила в его сочувствие. Или словно только сейчас поняла, как она смотрела на корабли в порту. Безусловно, от воды она отвернулась сознательно.

– Я отдала приказ никому не покидать фургоны, – твердо произнесла она. Похоже, любой из экипажа ее корабля подскакивал, едва заслышав подобный тон. Она отвернулась от реки, глядя на Мэта с Ноэлом, и словно ожидая, что они тоже подпрыгнут.

– Правда? – Мэт улыбнулся ей, показав зубы. Ему удавалось с помощью подобной издевательской ухмылки доводить большинство самодовольных болванов до удара. Эгинин, большую часть времени, была далеко не дурой, но точно была самодовольной. Капитан корабля, да еще и дворянка. Еще неизвестно, что хуже. Тьфу два раза. – Ну что же, я почти готов направиться этой дорогой. Если ты не закончил ловить рыбу, Ноэл, то мы пока подождем.

Но старик уже высыпал оставшуюся приманку из корзины в воду. Его руки были сильно переломаны, возможно не раз, судя по их шишковатому виду, но они все же сохранили ловкость в обращении с удочкой. За короткое время он подобрал с травы почти дюжину рыбин, самая большая из которых была почти в фут длиной, обмотал леску вокруг удилища, и побросал улов в корзину, прежде чем подхватить все вместе. Он заявил, что если он отыщет правильный перец, то приготовит тушенную рыбу – по рецепту из Шары, не меньше. Сказал бы лучше, по рецепту с Луны! – попробовав это блюдо, Мэт позабудет обо всем на свете, не только о своей ноге. Ноэл так описал этот перец, что Мэт поверил ему, что позабудет обо всем на свете, так как будет занят поисками нужного количества эля, чтобы остудить язык.

Недовольно ожидавшая их Эгинин не обратила никакого внимания на его ухмылку, но он все-таки обнял ее за плечи. Если они возвращаются, то им лучше начать сейчас. Она сбросила его руку со своего плеча. Эта женщина заставила бы некоторых старых дев, которых он знавал, выглядеть просто распутницами.

– Мы должны казаться любовниками, ты и я, – напомнил он.

– Здесь этого некому увидеть, – прорычала она.

– Сколько можно повторять тебе, Лейлвин? – это имя она сама для себя выбрала. Она заявила, что оно тарабонское. Ну, во всяком случае, оно не было похоже на шончанское. – Если мы даже не прикасаемся друг к другу, пока нас кто-нибудь не заметит, всем, кого мы не видим, мы будем казаться очень странной парочкой любовников.

Она насмешливо хмыкнула, но позволила ему себя обнять и в ответ сама его обняла. Но при этом предостерегающе на него посмотрела.

Мэт покачал головой. Если она думает, что ему это доставляет удовольствие, то она столь же сумасшедшая как мартовский заяц. У большинства женщин помимо мышц есть кое-что еще, по крайней мере, у тех женщин, которые ему нравятся, но обнимать Эгинин – все равно что обниматься со столбом изгороди. Почти так же трудно и определенно несподручно. Он никак не мог понять – что же Домон в ней нашел? Возможно она просто не оставила иллианцу другого выхода. В конце концов, она купила парня словно лошадь. Чтоб мне сгореть, я никогда не смогу понять этих шончан! – подумал он. И не сильно хотелось. Но он должен.