Перекрестки Сумерек

– Я поброжу вокруг фургона Люка и постараюсь что-нибудь разглядеть. Лейлвин, ты и Ноэл найдете Олвера и останетесь с ним.

Они любили мальчика, его все любили, и это удержит их от желания вцепиться ему в волосы. Один он лучше сумеет все подслушать. А если придется бежать, то Ноэл или Эгинин, возможно, смогут выручить мальчика. Пусть Свет не допустит, чтобы такое случилось! Он видит в этом только бедствие.

– Ладно, думаю, никто не живет вечно, – вздохнул Ноэл, забирая свою удочку и корзину. Чтоб ему сгореть, но этот малый способен заставить даже бодучую козу показаться забавной! Хмурый взгляд Петры стал задумчивей. Кажется, женатые мужчины всегда обеспокоены – еще одна причина для Мэта не спешить с браком. Одноглазый с сожалением проводил взглядом рыбу, которую унес исчезнувший за углом Ноэл. Без своего обычного остроумия он казался другим. Возможно, у него тоже где-то была жена.

Мэт натянул свою шляпу пониже на глаза. Все еще ни следа костей. Он старался не думать о том, сколько раз ему чуть не перерезали горло или раскроили череп без всякого вмешательства костей. Но едва возникнет реальная опасность, они, конечно, окажутся на месте. Ну конечно, как же иначе?

Он не сделал и пары шагов к выходу, как Эгинин нагнала его и обняла за талию. Он притормозил, сердито уставившись на нее. Она сопротивлялась его приказам, как форель борется с рыбаком, но это было уже не просто упрямство.

– Ты думаешь, что ты делаешь? Что если этот офицер узнает тебя?

Это казалось столь же невероятным, как присутствие на представлении Тайлин, но нужно использовать все, что способно заставить ее остаться.

– А почему этот парень должен быть кем-то, кого я знаю? – усмехнулась она. – У меня нет… – ее лицо скривилось на какую-то секунду, – мало друзей по эту сторону океана, и ни одного в Эбу Дар. – Она прикоснулась к кончикам прядей парика на груди. – Все равно, в этом даже родная мать меня не узнает. – К концу фразы ее голос стал мрачным.

Еще немного и он сломал бы зубы, с такой силой он сжал челюсти. Стоять здесь, продолжая убеждать ее не ходить, было совершенно бесполезно; но манера, с которой она глазела на солдат по пути сюда, была все еще свежа в памяти.

– Ни на кого не пялься, – предупредил он ее. – Даже не смотри на них.

– Я – скромная женщина Эбу Дара, – сказала она с вызовом, – ты можешь сам с ними разговаривать.

Она сказала это как предупреждение. О, Свет! Когда женщина не приукрашивает все, то она заставляет вещи выглядеть хуже, чем они есть на самом деле, а Эгинин никогда ничего не приукрашивала. Он определенно рискует лишиться зубов.

Сразу за входом начиналась главная улица труппы, петляющая среди фургонов, похожих на фургоны Лудильщиков, – точно небольшие дома, поставленные на колеса, с оглоблями, поднятыми около сидений возницы, – и большими палатками, размером с небольшой дом. Большая часть фургонов была ярко раскрашена во все возможные оттенки красного, желтого, синего или зеленого, в пестроте расцветки им не уступали многие палатки, а несколько были даже полосатыми. Вдоль улицы тут и там возвышались деревянные платформы для выступления артистов, их выкрашенные основания выглядели немного обшарпанно. Пространство, покрытое грязью и истоптанное тысячами ног, шириной не более тридцати шагов, действительно было главной улицей, одной из нескольких, что проходили через весь лагерь. Слабые струйки дыма, поднимающиеся из жестяных дымоходов, что возвышались над крышами фургонов и некоторых палаток, уносил ветер. Большая часть труппы, наверное, еще завтракала, а то и вовсе не покинула кроватей. Они следовали правилу вставать поздно, – это правило Мэт полностью одобрял, – и никто не собирался мерзнуть на улице, готовя себе завтрак на походном костре. Единственным человеком, что он увидел, оказалась Алудра, которая, высоко закатав рукава своего зеленого платья, что-то старательно растирала бронзовым пестиком в ступке на столе, рядом с ее ярко-синим фургоном, расположенным как раз на углу более узкого переулка.

Увлеченная работой стройная тарабонка не замечала Эгинин и Мэта. А он не смог удержаться, чтобы не взглянуть на нее. С темными спадающими до пояса волосами, заплетенными в тонкие и украшенные бисером косички, Алудра была, быть может, самым необычной из диковин Люка. Он объявлял ее как Иллюминатора, кем она и была на самом деле, в отличие от прочих его чудес и исполнителей, хотя Люка, похоже, в это не верил. Мэту стало интересно, что она делает. И могло ли это взрываться. Она обещала раскрыть ему тайну фейерверка, если он сможет ответить на ее загадку, но пока ему не удалось нащупать решение. Но он обязательно найдет ответ. Так или иначе.

Эгинин ткнула ему под ребра жестким пальцем:

– Предполагается, что мы любовники, о чем ты постоянно мне напоминаешь, – прорычала она ему на ухо. – Кто в это поверит, если ты сам продолжаешь пялиться на эту женщину, словно голодный на хлеб?

Мэт сладко улыбнулся:

– Я всегда смотрю на симпатичных женщин, если ты не заметила.