Перекресток дорог.Книга 1

— С Леней не разрешаю, потому что ему пора ложиться на полуденный час отдыха. А вот вас приглашаю со мною прокатить на коляске. Ежедневно я бываю на прогулке, а сегодня пока не была…

"Бог дает день, черт — работу! — со злостью подумал Константин. Но Ольга Васильевна так мило глядела на него, что он сдался и решил: — Попробую найти пользу и в чертовой работе".

— Я готов, Ольга Васильевна, — поклонился он. — И править лошадью умею, так что кучера не потребуется…

Серая в темных яблоках красивая лошадка с похиленной на бок головой, будто вслушивалась в мерный цокот своих копыт, быстро неслась по улице. Временами она всхрапывала, вострила уши.

— Наша "Зорька" очень умная, — хохотнув в рукав, сказала Ольга Васильевна и, подавшись к Константину, заглянула в его глаза, загадочно добавила: — Никаких тайн своих седоков никому не выдает…

Так как Константин промолчал, Ольга Васильевна предложила:

— Давайте заедем на базар. Знакомый армянин продает там вкуснейшее разливное вино. Отведаем по кружке, а?

Константин натянул вожжи, направил "Зорьку" к базару.

Отпивая вино неторопливыми булькающими глоточками, Ольга через обрез кружки то и дело постреливала глазами в Константина. Яркие голубые глаза и клочковатые черные брови придавали этому молодому красавцу то обаяние, перед которым редкая женщина сумела бы остаться холодной. А тут еще Цитович был в студенческой тужурке с двумя рядами сияющих пуговиц и высоким стоячим воротником с серебристыми параллельными полосами и таким же мерцающим на солнце кантом.

"Ему, наверное, жарко, — подумала Ольга, млея и тая от желания подойти и расстегнуть крючки. — Какой он притягательный!"

Между тем, заметив бумагу на двери соседней лавки, Цитович шагнул туда. И пока Ольга допивала вино, успел прочитать объявление. В нем говорилось, что переоборудованное торговое помещение сдается под квартиру за умеренную цену.

"Подойдет, — решил Константин. Он запомнил адрес, по которому надо обратиться насчет найма квартиры. — Надо вот только умело вырваться из когтей Ольги Васильевны. Чувствую, что она заинтересована во мне…"

— Костя, Костя, — захмелев от вина, Ольга Васильевна перешла на ласкательно-уменьшительное. — Мне нужно к госпоже Зорькиной…

— А до нее далеко? — осведомился Цитович, так как в уме уже наметил выкроить время и возможность заехать к сдатчику квартиры. — "Зорька" что-то сдает. Не заболела ли…

— Не очень далеко, возле тюрьмы…

"Это местоположение нужно разведать, — подумал Константин. Он подхватил Ольгу Васильевну на руки и ловко усадил на сиденье коляски. — Лучше обласкать ее, чем вызвать ее неудовольствие".

— По какой улице ехать? — спросил он, усевшись рядом с Ольгой, хотя план Севастополя изучил еще перед отъездом из Москвы. — Ведь я новичок, так что охотно пойду, если меня поведет за ручку такая прелестная спутница.

Ольга махнула рукой, показав направление. Сама же закрыла в истоме глаза и вплотную придвинулась к Константину. Ему некуда было податься: тесно, мешала молодость.

Ольга же, наслаждаясь близостью очаровательного спутника, хмельно ворковала, знакомя его с известными ей людьми.

— Господин Зорькин очень почтенный человек, избран недавно в члены правления местного отделения Союза русского народа. Его жена — покровительница солдатских приютов. А какие шикарные платья изготавливает для нее модная мастерская Елизаветы Николаевны Новицкой. В обществе даже поговаривают, что модная мастерская Новицкой также усердно работает на госпожу Зорькину, как и пивной склад Исидора Карповича Полотая на жандармского полковника Попова и на шефа жандармского управления Зейдлица. Бывают же ведь такие страсти: они противоположны в существе своем, но совпадают в области эмоций. Вы с этим согласны, Костя?

— Да, да, конечно! — машинально ответил Цитович, занятый своими мыслями и думами: "Как же мне освободиться от Ольги Васильевне хотя бы на полчаса, чтобы успеть заарендовать квартиру и через Керберген пригласить туда Нину Николаевну Максимович на встречу? А это хорошо, если жандармский полковник увлекается пивом у Полотая, а госпожа Зорькина — платьями у Новицкой. Мне еще в Москве говорили, что Полотай и Новицкая умно и деятельно давно уже помогают социал-демократической организации. Еще не знаю, в какой именно форме, но это обстоятельство должно быть использовано мною при подготовке к освобождению из тюрьмы Кабанова с его товарищами. Может быть, полезно на пивном складе Полотая организовать дополнительную явку, в мастерской Новицкой накапливать в фирменных коробах нужное для беглецов платье и обувь, а на квартире Зорькиных, куда все это будет доставлено под видом выполненного заказа хозяйки, осуществить переодевание освобожденный из тюрьмы товарищей. Для этого, разумеется, надо нам иметь в доме Зорькиных своего человека. Пусть это будет дворник или лакей, горничная или экономка, домашняя учительница…"