Перекресток дорог.Книга 1

Такие мысли и размышления не покидали Константина ни на одну минуту. И в том, что ход его мыслей и предположений правилен, он вскоре убедился: во время стоянки поезда в Александровске человек в очках, как ни в чем не бывало, вошел в вагон и полез на свою давным-давно пустовавшую полку.

Он, видимо, настолько был занят тайным наблюдением за Константином, что физически и психологически ощущал себя все время рядом с ним и потому забыл сказать ему "Здравствуйте". Тогда Цитович сделал это первым.

— Извините за нечаянную невежливость, — улыбнулся очкан. — Я немного выпивши. Вот ведь оказия случилась, — улегшись на бочок и прижав к себе палку с гвоздем, — продолжал он явно импровизированный рассказ: — Встретил я на Харьковском перроне своего друга детских лет. Вместе учились в гимназии. Повезло человеку, в генеральских чинах и с орденами ходит. Ну и пригласил он меня в свое купе. Так и ехали. Разные вина, шоколады… Ему надо было до Александровска. Только сейчас с ним я распрощался. Выпивает по-русски. И мне с ним пришлось… Так уж извините за нечаянную невежливость!

Поняв, что сосед сочиняет небылицу, Константин все же притворился поверившим, завистливо вздохнул:

— С деньгами и с чинами — хорошо, можно в отдельном купе ехать, любые вина шоколадом закусывать. Мечтаю вот, когда закончу институт и стану инженером, пожить во весь размах…

— Главное, господин хороший, надо властям не перечить, — нравоучительно заметил собеседник. Он подумал при этом: "Этого студента, ежели умно вокруг поработать, можно и в нашу агентуру вовлечь. Сколь наблюдаю за ним, в предосудительности не замечен, а жадность к богатой жизни проявил". — Я вам, господин хороший, вот что скажу: при скромной набожной жизни у человека все будет хорошо…

Константин промолчал, поглядывая через окно на бегущие навстречу поезду перелески, балки и синеющие вдали горы.

— Нетерпение, видимо, а? — участливо спросил очкастый и тут же сообщил: — до Севастополя, как говорят, рукой подать. Ну, это, конечно, ежели рука длинная — верст триста семьдесят, без малого. Завтра утречком будем в этом беспокойном городе. Адресок-то полковника Иванова хорошо знаете?

— Да не так чтобы… Все по рассказам и по наказам, — отозвался Константин и напряг всю свою волю, чтобы не выдать невольно охватившее его волнение. Разыскал в кармане бумажку с адресом, подал собеседнику: — Посмотрите, пожалуйста, правильно ли тут записано?

Собеседник с подчеркнутой готовностью толкнул очки на лоб, впился взором в текст записки. "Очки ему мешают, оказывается, — неприязненно подумал Константин. — Ясно, шпик, хотя и рядится под слепого".

Между тем мнимый слепой бормотал:

— Ммы, гм…полковник Ве Ве Иванов проживает…гм, гм…, - сунув снова очки на глаза и, поглядев на Константина черными круглыми стекляшками, слепец совершенно трезвым голосом четко продолжал: — У вас тут неправильно, господин хороший. Полковник Иванов соизволил на прошлой неделе переехать на другую квартиру. Но вы не расстраивайтесь. Мне ведь все равно по пути, доведу. С детства еще привык я помогать людям, чтобы не блуждали в поисках адресов. Помогаю без всякой мзды. Знаете ли, мне нравится библейская мораль. А там Иисус Христос сказал однажды воинам: "Живите скромно, питайтесь от законных доходов своих. Отдавайте кесарево кесарю, богову — богу…"

— Во мне тоже вот такие порывы живут, — сказал Константин. — Хочу мира, тишины, молитвы. Да жизнь все же трудновата. Обременен человек желудком, к холоду чуток. Конечно, пища нужна, одежда, жилье…

— Вот что, господин хороший, понравились вы мне. И ежели трудность у вас окажется в Севастополе — деньги потребуются, комната для жилья или еще что, обращайтесь ко мне без стеснения. Вот вам моя визитная карточка, на всякий случай…

Утром новый знакомый проводил Константина Цитовича до парадного входа в квартиру Иванова. Они дружески распрощались, пожав руку. Но когда доброжелатель скрылся за углом дома, Константин вытер руку платочком, который потом скомкал и бросил в проточную канаву.

…………………………………………………………………………………

Осматривая отведенную ему в квартире Ивановых комнату, Константин обнаружил забытую кем-то на окне записку. Осторожно развернув ее и пробежав глазами текст, он обомлел: на листочке гербовой бумаги было выведено четким мужским почерком: "…этот студент едет из Москвы с особыми поручениями социал-демократической организации. Приказываю поймать его, во что бы то ни стало…"

Далее несколько строк кто-то тщательно вымарал, но подпись полковника жандармерии Зейдлица, хотя и была немного размыта прикосновением потных пальцев, виднелась разборчиво.

Мгновенно вспомнил Константин, что человек в черных очках при первом же соприкосновении их в вагоне употребил вопросительную фразу: "Видать, студент?"