Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

— Не смей! — Проревела сзади Хель, и я почувствовал сильнейший удар в спину и как с хрустом дробя кости в меня вонзается колун. Я упал на душу, увидел то, как из меня хлынула энергия, что начала перетекать в копию Астрид, и как искра в её груди загорелась ярче.

Теперь душа Астрид была наполнена светом, и когда я изо всех сил толкнул её, она плавно опустилось в тело моей сестры. Произошла небольшая вспышка, и душа полностью вошла в тело.

— Ты сдохнешь как собака. — Зловеще проговорила Хель позади меня и, схватившись за рукоятку огромного колуна, не вырывая его из тела, откинула меня словно за ручку в сторону.

— А-а-а-а! — Взвыл я от боли, и потерял на секунду мировосприятие, а когда все же пришел в себя, то увидел у своего лица окровавленный обух колуна. В пяти метрах от меня, над Миуюки и Астрид склонилась великанша Хель и протянула свою когтистую руку к горлу моей сестры.

— Мертвым нет возврата в мир живых! — Зловеще проговорила Хель, вытаскивая из тела Астрид её душу, увитую золотыми нитями, связывающими тело и душу. Чем сильнее тянула Хель, тем больше нитей рвалось, отсоединяя тело от души.

Я пытался встать, чувствуя, как из моей спины, где мгновение назад торчал топор, вытекают потоки энергии, Я смог только встать на колени и, взяв в руки колун, опираясь на него словно на посох, с трудом, через море боли, всё же встал на ноги. Как предупреждала меня покровительница, когда кончится моя энергия, полученная от убийства мага льда, я исчезну в сером пределе реальности. Но мне было плевать — моя схватка окончится лишь тогда, когда я выполню свою задачу или умру.

— Что?! — Взревела Хель — её за руку вдруг схватила Миуюки, не попадая в серый мир, ослабляя хватку богини. Душа Астрид начала медленно возвращаться в тело, золотые нити словно хлынули из тела сестры и плотной пеленой окутали её душу. Хель, вырвав свою огромную ладонь из маленькой ладошки моей мамы, что не видела Хель и проревела Миуюки прямо в лицо — Двоих я вам не отдам!

Через мгновение она уже держала за горло душу Ингрид, которая, как и душа Астрид, парила над телом, и от тела магистра несмело тянулись к её душе золотые нити.

— А хрен тебе! — Взревел я, чувствуя, как начал растворяться в сером пределе нашего мира и моей энергии осталось совсем немного. Я, схватился за колун обеими руками и, чувствуя, как моё тело распадается на части, метнул его в Хель, что было сил.

Колун летел медленно, а душа Ингрид начала истончаться в руках Хель, и когда уже практически пропала, в плечо властительницы мира мертвых ударил обух топора. Он не мог навредить богине, но этого было достаточно, чтобы она разжала свою ладонь, выпуская душу светлого магистра, так и не успев отправить её в загробный мир.

— Ну, ничего. — Зловеще проговорила Хель, разгибаясь и не обращая внимания на душу Ингрид, что вернулась к своему телу и вновь над ним зависла. — Зато в обмен на Астрид я заберу тебя. Двоих тебе не забрать, и когда надо было возвращаться в свое тело, ты сделал ошибку, решив попытаться спасти тупую, светлую душу.

Я ей ничего не ответил, у меня не было сил. Я стоял на коленях перед властительницей мира мертвых, и не мог ей даже ответить — моя судьба была предрешена. И Хель это знала и неспешно приближалась ко мне, а я уже начал терять связь с миром, я угасал. Сперва я перестал видеть, что происходит вокруг, а потом перестал вообще, что либо ощущать. Только редкие звуки доносились до моих ушей, и я почувствовал, как моё горло сжимается, как трещат шейные позвонки.

— Я горжусь тобой, сын. — Прозвучал внезапно в моей голове голос мамы. — Ты сделал все правильно, теперь моя очередь сразиться с Хель.

— Тук, тук. — Несмело забилось сердце в моей груди. Я не видел ничего, но чувствовал, как меня несет к чему-то горячему и погружает в теплое и такое родное, а в ушах, словно набатом били колокола ударов моего сердца. — Тук, тук, тук, тук!

— Ну что, Хель, поговорим как в прошлый раз, или испытаешь и меня на прочность. — Услышал я голос Миуюки перед тем, как тьма окутала мое сознание.

— Я всегда рада доброй схватке. — Проговорила Хель. — И помни — вам, Синигами, теперь не рады на севере.

— Пусть будет так, но я довершу начатое моим сыном. — Строго и холодно ответила богине моя мама, которая не боялась никого — ни богов, ни смерти, ни течения событий. Ибо она — Синигами, которая прошла свой путь от начала и до конца, и которую уважает сама смерть.

Конец девятой главы.

Коментариям я буду рад, а лайкам особенно))

Глава 10