Перекресток пяти теней

Вечер переставал быть томным. На перекрестке пришлось свернуть налево в проулок, а не к широкому проспекту, выводящему к набережной. Спешащий некромант уклонился в последний момент, не заметив лужу, разлившуюся почти от стены до стены, вовремя перепрыгнул, но каблуком в грязь угодил все равно. Отвратительный город! Неужели нельзя его вычистить? Ведь есть же дворники — парочку он точно видел.

А потом потусторонний ветер сорвал с него шляпу, разлохматил волосы, и Некру стало не до чего.

Разумеется, рыцари оградили площадь мощнейшими артефактами, стремясь отпугнуть возможных зевак, и накрыли куполом, который должен был подавить остаточные магические колебания, но все равно опростоволосились. Во всяком случае, Некра никто и ничто не попыталось остановить на подходе. Гильдейские некроманты тоже допускали ошибки и по характеру являлись не сахарными, сиропными или медовыми, но действовали в разы профессиональнее.

Подстегнутый подобного рода мыслями, он вышел на площадь и застыл, впечатленный битвой, которую следовало удостоить названия эпической.

Наполовину выползшая из-за туч луна создавала неплохое освещение, практически театральное. Декорации также не подкачали: круглая, как тарелка, площадь, мощенная булыжниками, притихшие здания с темными окнами. Атмосфера заброшенности. Некру даже почудилось, будто все обитатели окрестных домов мертвы, но, конечно же, рыцари никогда не пошли бы на подобное коварство. Они просто погрузили всех, способных подсмотреть за их манипуляциями, в глубокий сон. Фонтан посреди площади спал тоже. В темной мраморной чаше колыхалась темная же вода, отражавшая лунный свет.

С десяток… скажем так, денди в облачении, когда-то имевшем более приличный вид, нежели теперь, пытались совладать с крупной мохнатой тварью, одновременно напоминающей волка и варана (последнего — раздвоенным языком и чешуйчатой головой со змеиными оранжевыми глазами), и тощей длинной ведьмой в кожаном мужском облачении. О том, что то была именно одежда, а не вторая кожа, удавалось догадаться по прорехам в нескольких интересных местах.

— Слова отсутствуют… эмоции — также не спешат посещать меня, — вздохнул Некр. — Десяток не последних магов против пары вышедших из ума древних тварей. И все еще бьются… позор.

Он не ждал, что все внезапно оставят попытки уничтожить друг друга, но и полного игнорирования — тоже. Газеты третий месяц разрывались от версий, подкидывая предположение одно страшнее другого по поводу убийцы, терроризирующего город. Он появился внезапно. Как думали, начитавшись историй о некоем Джеке, резавшем английских проституток. Только этот не пропускал и обыкновенных граждан. Итальянский негоциант, дочь купца Ершинникова, какой-то дьяк Энского уезда и прочие горожане числом, перевалившим за тридцать, вроде всплывала в публикациях на тему и пара-тройка фамилий аристократических семейств. Ночного душегуба считали едва ли не воплощением Дьявола за умение быть одновременно в двух разных местах. Впрочем, это не удивительно, раз рыцари загнали метаморфа и ведьму.

Скрестив руки на груди и привалившись бедром к фонарному столбу, Некр с неподражаемой скептической и глумливой гримасой на лице наблюдал за схваткой. Рыцари лезли на метаморфа, словно собаки на медведя. Двоих если не превратили в кровавый фарш, то серьезно ранили. Во всяком случае, они лежали и не подавали признаков жизни, пусть и не собирались умирать, — кому, как не некроманту, ощущать подобное? Некр не намеревался вмешиваться. Его бы точно никто не поблагодарил: рыцари почему-то считали помощь в бою естественной потребностью любого человека, существа и мага. А некроманты, в свою очередь, искренне и справедливо полагали, что, коли в их услугах и помощи будут нуждаться, — попросят или перетопчутся.

Впрочем, рассуждал так Некр недолго. Метаморф, издав звериный рык пополам с матерными человеческими словами, саданул кулачищем по стене ближайшего дома, выбив несколько кирпичей, и принялся швыряться ими в атакующих. Некр пригнулся, пропуская над собой булыжник размером с собственную голову.

Закружился снежный вихрь, обдав морозом, — ведьма использовала какое-то из подвластных ей заклятий, помогая соучастнику, — и непосредственно к ногам некроманта упал до боли знакомый рыцарь. Русые волосы, которые Некр сравнивал с пеплом, пребывая в хорошем настроении, и с мышиной шерсткой, будучи в раздражении, находились в полнейшем беспорядке. Прямой пристальный взгляд с вечным дерзким вызовом в глубине, заставлял отвечать тем же. Решительные правильные черты, больше уместные для уроженца древней Эллады, чем представителей этой части планеты, рождавшихся преимущественно курносыми.

— Темной ночи, Роман.

Тот не ответил, скрипнул зубами. Было с чего проявлять невежливость: черный фрак превратился в сущее непотребство, а некогда белая сорочка медленно окрашивалась алым.

— Ключица, — с ходу определил некромант, запуская в рыцаря заклинанием заморозки, одновременно утоляющим боль и заживляющим ткани, — не особо страшно, но чертовски больно.