Перекрёсток (СИ)

— Как же так вышло, что они знакомы? — тихо спрашиваю я, удивившись глухому звучанию своего голоса. — Почему Артур мне сразу всё не рассказал?

— Артур и думать забыл, кто такой Гриша Брагин. Не удивляйтесь, Ангелина, с таким количеством знакомых каждого не упомнишь. А вас он вообще никогда не видел. Ваша встреча — всего лишь совпадение.

Совпадение! Нарваться в огромном мегаполисе на старого знакомого Гриши? Это могло случиться только со мной. И что теперь будет?

Последний вопрос вслух произношу вслух и Воронов с готовностью отвечает мне:

— Я уже сказал, Артур вернется из командировки и всё уладит. Всё, что от вас сейчас требуется, так это не покидать дом до его возвращения.

Собираюсь сказать, что мы и так практически никуда не выходим, но в эту секунду раздаётся странный треск — будто бы кто-то оступился, шагая по паркетному полу.

Воронов реагирует мгновенно. Вскакивает на ноги, тянет на себя дверь и выбегает с террасы. Но если снаружи кто-то и был, то его уже и след простыл.

— Нас подслушивали, — вернувшись, резюмирует Александр. — это плохо. Здесь мой номер, — он протягивает мне пластиковую визитку, — звоните в любое время. И, пожалуйста, Ангелина, никакой самодеятельности. Договорились?

— Договорились, — эхом отзываюсь я.

***

Несколько дней проходят относительно спокойно. Следуя совету Воронова, я стараюсь поменьше отсвечивать и всё время провожу с детьми.

С Илоной мы не пересекаемся — жена Артура практически отсутствует дома. Чему я, честно говоря, радуюсь. А стоило бы насторожиться.

***

Часы показывают половину одиннадцатого ночи. Никитка уже давно видит десятый сон, а мы с Леркой ещё не ложились. Дочке вдруг приспичило устроить мне допрос с пристрастием. Забравшись в постель, она вручила мне расческу, потребовала заплести косички и атаковала вопросами, на которые мне и самой хотелось бы найти ответы.

— Мам, а что с нами будет? — спрашивает Лерка, пока я расчесываю её длинные светлые волосы. — Мы теперь всегда будем жить у дяди Артура, да?

— Нет, котёнок.

— А почему? Нам же хорошо здесь!

Почему, почему… потому что у дяди Артура своя семья есть, в которую мы ну никак не вписываемся. Но как объяснить это Лерке, которая и Артура, и Никитку уже давно определила в близких людей?

— Мам, а может, ты выйдешь за него замуж, и мы останемся здесь навсегда?

На меня в упор смотрят два хитрых синих глаза, и я смеюсь, не сдерживая эмоций. Да только смех получается каким-то… грустным.

В конце концов, подавляю нервный смешок, заплетаю Лерке косички, оставляя её вопрос без ответа.

Как там говорится? Устами младенца?

Мои размышления прерывает настойчивый стук в дверь.

— Посиди тут, — прошу Лерку, — наверное, Никита проснулся.

Но в коридоре меня ждёт Илона. Несмотря на поздний час она при полном параде. В огненно-красном брючном костюме, с идеальной укладкой и… ехидной усмешкой.

— Собирайтесь, Ангелина, — жена Артура не просто злорадствует, она буквально торжествует, глядя на меня с ненавистью, — за вами приехали.

— Кто? — на всякий случай отступаю вглубь комнаты, будто бы мне это чем-то поможет.

— Здравствуй, принцесса, — из-за спины Илоны выглядывает Гриша, — я по тебе скучал.

Глава 20

Ангелина

Схватившись за дверной косяк, я пытаюсь собрать мысли в кучу.

Гриша здесь. В доме Артура. Стоит, улыбается искренне, как ни в чём не бывало. Изображает из себя встревоженного отца и мужа, который, наконец, встретился с семьёй после долгой разлуки.

Надо отдать ему должное, выглядит он прекрасно, как всегда. Строгий костюм тёмно-синего цвета, в тон ему галстук, белоснежная рубашка, лакированные туфли. Светлые волосы уложены плавной волной, кожа покрыта равномерным загаром.

Сияет аж весь, торжествует. Он ведь даже не сомневался, что найдёт нас.

Закономерные вопросы «что делать?» и «куда теперь бежать?» бьются в голове болезненной пульсацией.

Лерка выглядывает из-за моей спины испуганным волчонком. Увидев её, Гриша расплывается в широченной крокодильей улыбке.

— Лерочка! Иди к папе!

Даже руки раскинул, ожидая, что Лерка побежит навстречу и кинется к нему в объятия. Не понимает, бедолага, что уже окончательно утратил её доверие.

Но Лерка заходит ещё дальше. Зыркнув на бывшего недобрым взглядом, она тихо, но отчётливо произносит:

— Ты мне не папа.

Лицо Гриши тут же искажает гримаса ненависти. Как в театральном представлении одна маска сменяется другой. Он за секунду превращается из доброго самаритянина в злобного тирана. И, как обычно, объектом его гнева становлюсь я.

— Настроила её против меня, да? — шипит он. Цедит слова сквозь зубы, смакует свою ненависть. — Довольна собой, дрянь?

— Ты сам её настроил, — я пожимаю плечами. И снова загораживаю дочку собой. — А что ты хотел? Она уже не младенец, умеет выводы делать.

В нашу милую беседу вмешивается Илона.

— Вы можете выяснять отношения в другом месте — нервным голосом чеканит она.

А Кошечка ведь переживает. Очень хочет, чтобы мы поскорее убрались отсюда.

— Конечно, — Гриша дарит ей вежливую улыбку, — Лина, поехали. И давай без глупостей.