Перекресток (СИ)

Голубоватое пламя фонаря делало Виолетту какой-то воздушно-нереальной, и Джеймс лишь кончиками пальцев позволил себе коснуться ее ключиц, медленно провел до скрытой кружевами груди, но тут же отдернул руку, словно испугавшись. Он взглянул на нее — глаза Виолетты тоже были голубоватыми, отражавшими пламя.

Он вздрогнул и мягко усмехнулся, когда она стянула с него джемпер вместе с футболкой. Стало немного холодно, но тут же бросило в жар от ее несмелых прикосновений и губ, накрывших его губы.

Он словно задыхался и не мог больше этого терпеть, привлек ее к себе и жадно поцеловал, ощущая ее тело своим, вдыхая осенний запах ее волос…

Порыв ветра и оглушающий шум дождя заставили их одновременно вздрогнуть и повернуться на шум. В дверях, с зажженной на кончике палочкой, застыла с немым вопросом мадам Хуч, в плаще, мокрым от дождя. Наверное, она старалась найти слова возмущения.

Джеймс заговорил собой Виолетту, давая ей шанс одеться.

— Поттер!— видимо, мадам Хуч не разглядела лица Виолетты, которая ловко натянула на себя свитер и сейчас смущенно выглядывала из-за Джеймса.— Вы…! Да как…?!

Джеймс с помощью палочки призвал к себе одежду, пока мадам Хуч окончательно приходила в себя. Виолетта, очевидно, закончившая приводить себя в порядок, вышла из-за его спины, смущенно улыбаясь полу. В голубоватом свете фонаря она казалась еще прекраснее.

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора! Пятьдесят баллов с Рейвенкло! За недостойное поведение на территории школы и нарушение одного из главных правил Хогвартса!— наконец, обрела дар речи профессор.

— Какого правила?— поинтересовался Джеймс, вдруг развеселившись. Вот в историю они попали…

— Главного, Поттер: дружба между факультетами! Дружба, а не…!— мадам Хуч взмахнула рукой от бессилия назвать словом то, что увидела.— Идите в замок, и чтобы я вас здесь больше не встречала!

Джеймс был готов рассмеяться, представив, что бы с ними сделал Фауст, окажись он тут. Парень обернулся к смущенной не на шутку Виолетте, взял ее за руку и потянул к выходу.

— Стойте!— преподавательница махнула на них палочкой.— Водоотталкивающие чары. Еще не хватало, чтобы вы простыли!

Они пробормотали слова благодарности и почти бегом двинулись к замку. Молча преодолели холл и семь этажей, остановившись, только когда им было пора прощаться.

— Все в порядке?— спросил Джеймс у рейвенкловки, понимая, что все его смущение ушло, и даже привычная робость пропала. Чего уж смущаться?!

Она кивнула, пряча глаза, щеки ее пылали.

— Ви, ты…

Она прикрыла ладошкой его рот, подняв, наконец, лицо и чуть улыбнувшись.

— До завтра,— проговорила она и пошла в сторону своей Башни. Поттер проводил ее взглядом, почесав затылок в недоумении.

Но кто их поймет, девчонок?

*

Скорпиус сидел в библиотеке, ваяя им с Поттером обоим эссе по Заклинаниям, пока лохматый копался в теплицах на Травологии. Хотя большую часть времени он созерцал трех девчонок, что занимались недалеко от него. Одна была рейвенкловкой, две — гриффиндорками, причем все три были ничего, особенно со спины. Правда, одна была блондинка, и после истории с Линдой Скорпиус решил больше не связываться с ними, но чем черт не шутит?

Малфой уже почти решил забросить эссе (напишут еще, когда Поттер, наконец, наладит сообщение со своим мозгом и прервет с местами более от головы отдаленными), но тут явился сам лохматый, причем в таком возбужденном состоянии, будто он не на Травологии был, а опять в раздевалке безобразничал с рейвенкловкой. (Когда он рассказал слизеринцу о дожде и мадам Хуч, у Малфоя даже челюсть отвисла — он не ожидал от друга такой прыти и был готов даже признать перед всеми, что они с Поттером действительно друзья).

— Малфой, вставай, нужна твоя помощь…

— Э, нет,— Скорпиус скривил губы, созерцая чуть не подпрыгивающего от нетерпения Джеймса.— По твоей маниакальной физиономии видно, что ты собираешься совершить новый подвиг или спасение, а я взял выходной, моя слизеринская душа требует покоя…

— Малфой! Ты мне друг или где?!

К ним стали поворачиваться присутствующие, и Скорпиус отметил, что из трех примеченных им девчонок ему больше всего нравится гриффиндорка с русыми волосами и пухлыми губами, наверное, с седьмого курса.

— А можно мне подумать?— с гадкой ухмылкой осведомился Малфой, лениво собирая вещи.— Вот, Поттер, скажи мне, пожалуйста, зачем тебе все время…

— Малфой! Быстрее же!

— У тебя кто-то умирает?— светски осведомился слизеринец, застегивая рюкзак, но лохматый тут же схватил его за локоть и буквально потащил за собой.

— Да!

Странно, но они поспешили вверх по лестнице. Что там могло случиться? Кто-то поджег Башню Гриффиндора? Рейвенкловка выпрыгнула из окна от счастья?

Они вывалились на площадку Астрономической Башни, и Малфой даже застонал от отвращения, потому что у парапета стояли две маленькие хаффлпаффки с красными от слез глазами.

— Смотри,— Джеймс показал другу на что-то за краем парапета. Скорпиус из большого одолжения перегнулся через край.

— Ну, и на что я смотрю?

Две девчонки чуть не взвыли и тут же кинулись тоже смотреть, видимо, чего-то испугавшись.