Перекресток Старого профессора

– Знаете… вашим детям очень повезло, графиня. Им досталась самая лучшая мать, которая в них верит. – Не поворачиваясь к Анастасии, она выбросила яичницу и поставила тарелку в посудомойку. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы взять себя в руки. Никакой рефлексии, только четко намеченный план. Как говорит все тот же папа, с детства упрекавший ее в излишней плаксивости, чувствам здесь не место.

– Графиня, – она обернулась и даже смогла улыбнуться, – вы научите меня сервировать стол и чистить серебро?

– Конечно, – та с радостью переключилась на другую тему, встала и начала быстро убирать со стола. Мона присоединилась к ней, и утро потекло своим чередом.

После того как с уборкой было покончено, девушка вместе с графиней начали доставать из сервантов салфетки, посуду, столовые приборы. Анастасия по ходу объясняла Моне значение каждого из них. Та и сама прекрасно знала, чем вилка для рыбы отличается от вилки для мяса, но виду не подавала, охотно кивала и даже задавала наводящие вопросы. Графиня, воодушевленная благодарным слушателем, расправила плечи, все больше входя в кураж и вспоминая истории из детства, из той жизни, что была до встречи с роковой любовью.

– Знаете, я ведь из профессорской семьи, – поведала Анастасия, раскладывая вилки и ножи вокруг тарелки в четком порядке, – моя бабушка была очень строга к поведению за столом. Всегда говорила, что культура начинается с малого – с использования столовых приборов и салфеток. Одно из моих самых ярких воспоминаний, это когда меня выгнали из-за стола. Мне было, наверное, года четыре.

– За что? – удивилась Мона.

– За то, что я решила мясо откусить с вилки, а не разрезала его аккуратно ножом, – рассмеялась графиня, – смертный грех, по мнению бабули.

– А мне всегда все резали на кусочки домработницы или няни. – Девушка передернула плечами. Папе было все равно. Если бы она вдруг начала хватать еду руками, то он бы просто уволил очередную няню, упрекнув ее в том, что она не в состоянии обучить ребенка элементарным вещам.

– Самое забавное было то, что я обожала бабулю. – Анастасия словно и не услышала реплики собеседницы, погрузившись в воспоминания о другой жизни.

– За то, что выгоняла из-за стола?

– Нет, за то, что потом приходила ко мне на кухню и кормила меня с ложечки, – тепло улыбнулась графиня. – Смотрите, ложку для супа лучше положить вот здесь, ну и сам суп сервировать в супнице, а не в кастрюле.

– Серьезно? – фальшиво удивилась Мона.

– Да. Кстати, здесь есть очень красивая супница, я сейчас покажу вам ее, важно не перепутать ее с другой посудой.

Графиня засуетилась и, отвернувшись к комоду, принялась искать в нем супницу.

Мона вдруг пошатнулась. Схватившись за живот, она согнулась пополам и упала, потянув за собой на пол скатерть и все приборы, что они успели на ней разложить. Раздался ужасающий грохот. Графиня кинулась к Моне, попыталась привести ее в чувство – безуспешно. Поднявшись с колен, графиня заторопилась к двери, зовя на помощь:

– Помогите, кто-нибудь!

Она почти сразу услышала тяжелые шаги за дверью – Кирилл. Резко повернувшись на живот, она подгребла под себя два предмета, для которых и был затеян этот спектакль – острый нож для мяса и средство для чистки серебра.

* * *

– Я настаиваю на том, что ты должна проводить больше времени на свежем воздухе, – после краткого осмотра заявил Кирилл.

– Там холодно, – заныла Мона, натягивая на себя одеяло повыше и сворачиваясь клубочком.

– Ничего, будешь ходить быстрее. Я смотрю, ты забросила прогулки в последнее время.

– Как там можно гулять? – снова закапризничала она. – Там еще и скользко, и мокро иногда.

– Ну ничего, потихоньку. – Кирилл встал с ее кровати и кивнул настороженно наблюдающей за ними графини. – Ничего страшного, возможно, давление упало, девушке нужен свежий воздух.

– Я боюсь гулять одна, – снова включила шарманку нытья девушка, – а вдруг мне опять плохо станет или я поскользнусь, что-нибудь себе сломаю и замерзну до смерти.

Она на секунду задержала дыхание. От ответа Кирилла зависел весь ее план.

– Гуляй в поле, там просто снег лежит и нет гололеда. Возьми графиню, ей тоже свежий воздух не помешает, – раздраженно ответил Кирилл, направляясь к двери.

Мона выдохнула.

– Хорошо, – сообщила она захлопнувшейся двери.

Отлично, значит, в поле нет камер наблюдения, иначе Кирилл сообщил бы, что не даст ей замерзнуть. Да и где их там закрепить? Мона просто перестраховывалась, нужно было защитить себя по всем фронтам.

– Завтра после обеда идем гулять, графиня, – улыбнулась она.

– А как же сервировка? – растерянно спросила старшая подруга.

– Вы так все прекрасно объяснили, что я сразу все поняла, – заверила ее девушка, переворачиваясь на спину, закрывая глаза и погружаясь в глубокий сон.

* * *

Следующее утро они с графиней снова начали с завтрака. Та восторженно рассказывала об очередных детских успехах, а Мона с трудом поддакивала. Она все еще не была согласна с Кириллом, все еще считала, что это лекарства дурманят голову Анастасии, и все еще намеревалась это изменить.