Перекресток судеб

– Тебя? – серьезно переспросил ард. – Конечно. Представляешь, Коста, она сегодня убила с десяток солдат! Везучая, как демон, быстрая, как змея, – настоящая воительница! Ты посмотри – на ней ни одной царапины, а мы все изорваны! К ней благоволят боги!

– Жалеешь, что оказалась здесь? – спросил лекарь, глядя в синие глаза.

– Нет, не жалею, – пожала плечами женщина. – Я любила и люблю. Я испытала полноту жизни, меня здесь уважают не за то, что у меня много денег, а за то, что я такая, какая есть! Жаль, если у нас нет будущего, – если бы мы выжили, я бы хотела отправиться к Васабе на родину, стать его женой – я всех их там «построю»! Они узнают, что такое белая женщина! Мы захватим весь южный материк, создадим черную империю, которая будет способна поспорить с любым из их королевств, а то и со всеми сразу! Мне стало интересно жить, понимаешь, Коста? Жаль, если не сбудется… Если увижу, что мы проигрываем, я побегу к Васабе и убью его – я не дам его на поругание врагам. А потом вернусь и убью столько врагов, сколько смогу!

– Молодец, баба, – крякнул Геор и тут же нахмурился, поглядев в сторону на незаметно подошедшую слева женщину. – Что?

– Устра погибла, – мрачно сообщила она. – Болт арбалета. Прости, Геор, не уберегли. Жересар, Герлат, идите скорее, Бордонар умирает.

Жересар и Герлат, сидевший рядом с топором в руке, вскочили, будто их обдали кипятком, и побежали за воительницей, оставив на месте Геора, бледного как снег, окаменевшего от горя. Его ошеломило страшное известие, и мужчина теперь не знал, как жить. Слез не было: арды не плачут, слезы – это признак слабости, но глаза жгло, как будто сейчас польется целый водопад слез.

Далида повернулась к предводителю ардов, обняла его и тихо сказала:

– Мне очень, очень жаль! Она стала мне подругой. Соболезную…

Геор осторожно отстранился, встал, подобрав топор, и пошел вперед, туда, где за кучей тел виднелось синее небо, туда, где стоял невидимый еще враг, готовясь к новому штурму. Нужно было приготовиться встретить его как следует – пора умирать, но сделать это нужно так, чтобы враг захлебнулся в своей крови. Устра обязательно будет им гордиться, когда они встретятся на небесах.

* * *

– Поздно! – глухо сказал Герлат, глядя на развороченную грудь Бордонара. – Бедный мальчик! Он так и не написал свой научный трактат! Кто знает, может, в его лице наука потеряла величайшего из ученых!

– Я уверен в этом, – тяжело сказал Жересар, потирая лицо. – Он хорошо умер, честно. Как мои мальчики… Пойдем, нужно попробовать помочь кому-нибудь из наших раненых. Здесь делать уже нечего.

– Какой смысл лечить, когда они умрут, пусть не сию минуту, так через полчаса, во время следующего штурма? – опустошенно сказал Герлат, глядя на тело принца. – Вылечить, чтобы их убили?

– Не раскисай! – Жересар был в такой ярости, что Герлат испуганно отшатнулся от друга, словно тот собирался его ударить. – Мы не первый раз на войне, люди гибнут, люди умирают, да! Но есть долг! Наш долг, долг человека, долг лекаря! Можешь спасти – спаси! Иди, лечи, спасай! И не лезь в бой – тебе и без этого работы хватит! Пошел, ну!

Герлат кивнул и, сбросив оцепенение, пошел туда, где женщины города собирали раненых горожан, – Жересар был прав, как и всегда.

* * *

– Дым! Я вижу дым, вон там, слева! – Харалд указал вперед, и Нед, присмотревшись, в самом деле увидел некое подобие дыма, поднимающегося к небесам.

Где-то там и располагалась крепость, по прикидкам Неда. Направление полета он вычислил по сторонам света – в этом ему помогли арды, великолепно ориентирующиеся в пространстве, как и все потомственные мореходы.

– Дриона, давай на дым! – крикнул Нед. Дракониха будто проигнорировала его слова, однако солнце заметно сместилось на пядь в сторону – Дриона изменила направление полета.

Еще час прошел в напряженном ожидании, и скоро стало совершенно ясно видно и бухту Черного города, и корабли, стоящие на рейде, и дым, поднимающийся над осаждаемой крепостью.

Крепость горела. То ли защитники ее подожгли, то ли нападавшие, но дым, заволокший бухту, тянущийся черным языком, не оставлял никакого места сомнению – дела крепости плохи.

Дриона неожиданно повернула голову и проревела своим сдавленным хриплым голосом:

– Твое гнездо горит. Что будем делать? Где вас высадить?

– Дриона, я не прошу тебя воевать за нас. Единственное, о чем прошу, – не могла бы ты полетать над городом так, как я скажу? Хочу напугать врага, который на нас напал.

– Хорошо. Сделаю. Командуй.

* * *

Драконица была огромной. Настолько огромной, что, если бы приделать крылья к кораблю, который проплывал теперь под ее брюхом, вряд ли он оказался бы больше. Если только шире? При своей длине Дриона отличалась довольно стройным телом, которое гигантские, закрывающие небо крылья несли по воздуху легко и уверенно.