Перекресток трех дорог

– Они не бессмертны: люди же, а не боги, – мотнула головой Эйдре, печально объяснила: – По легенде брат и сестра испили живой воды, и время над ними более не властно. Но оружием их убить можно, что, должно быть, и сделали прежде, чем зачаровать клёрс фонтана. Бедняги. Единственные колдуны, пережившие сердце наваждения, не сумели устоять перед подлостью дворов Мерга.

Мужчины тяжело вздохнули, мысленно соглашаясь с девой. Жрец махнул рукой, указывая дальнейшую дорогу, да отметил про себя, что живая вода из легенды никак не могла принадлежать Эталлу, – то было даром Ириты, а стало быть, бог ветров просил её помочь сиротам, коих вырастил будто родных сына и дочь. Страшно и подумать теперь, сколь велик окажется гнев владыки ветров, ежели он проснётся от чар да услышит, что его ограбили, а приёмных детей вовсе сжили со свету, да так, что не осталось от них ничего. Но скорбь нынче не сумела бы помочь делу, а потому оставалось лишь идти дальше да надеяться, что хоть деву плодородия не сумели задеть своим коварством порождения тьмы.

– Какой чудно́й след, – вдруг удивился Ферр, присел, разглядывая отпечаток копыт. – Здесь прошла коза о двух ногах, может, одна из илсиг, созданий Ириты, что служат при её чертогах. Но заметь я такой шаг у обыкновенного зверя, сказал бы, что он ранен или болен: уж слишком сбивчиво лёг путь, а на бег не походит. Хорошо бы отыскать её, только дальше он обрывается на камнях.

– Игви справится и без следов, – заверил Ульд да тут же велел искать.

Пёс обнюхал отпечаток, недовольно фыркнул, но отправился к западу, а друзья поспешили за ним. Вскоре Эйдре заслышала странный звук, шепнула друзьям, махнув рукой за высокие валуны подле чёрных дубов:

– Впереди кто-то стонет или плачет, но едва-едва, будто уже не жилец.

Ферр молча сорвался с места, бросился туда, куда указала колдунья. Молодая дева нашлась быстро, лежала, свернувшись клубочком, на поросшем мхом камне. Белые косы рассыпались длинными локонами, изорванное о ветки платье открывало козлиные ноги в густой светлой шерсти, небольшие рожки, с трудом различимые в копне волос, выдавали существо совсем юное. Жрец подскочил, развернул дрожащую девицу на спину, торопливо запел исцеляющее заклятие. Она открыла большие, опухшие от слёз глаза цвета опавшей листы, губ коснулась кроткая улыбка:

– Не трать сил, чары меня не спасут: я и сама пыталась их шептать, а могущество илсиг в лечении выше людского. Лучше выслушай и, дадут боги, смерть моя не станет напрасной, коль сумеешь сберечь госпожу.

– С Иритой беда? – глухо уронил Ферр, бережно положил голову девы себе на колени, глянул с тревогой на подоспевших друзей.

– Она умирает, – ответила незнакомка тихим шелестом. – Госпожу не свести ни оружием, ни огнём, ни водой, но отравить оказалось возможно. Быстрых ядов она не опасалась вовсе, но медленного не заметил никто из нас. Всё началось с Сайма, когда пришли в её чертоги туманы наваждения. Они здесь гостят при зыбких границах, мы и не приметили опасности, но после… – Она тихонько всхлипнула, затем собралась, заставила себя продолжить: – Долго творилось дурное, усталость накатывала, а тело временами отказывалось слушать, не поддавалось. Госпожа сказала про яд, выискивала, но… Всё случилось разом. Пересох источник живой воды в чертогах, погибли птицы, а сама ледди Ирита в тот день обессилила мигом, не смогла больше подниматься с ложа, да к вечеру вовсе провалилась в беспамятство. Все мои сёстры и иные слуги заболели с ней, а теперь их уже нет на свете. Я шла к пещере у западного берега острова, что отмечена двумя скалами, за которые сходит закатом солнце, – там берёт начало ручей, дарующий жизнь и исцеление. Но яд убивает и меня, а добраться туда уже не выйдет. Принеси госпоже живой воды, прошу. Я выронила здесь сумку, в ней золотая чаша Ириты, набери туда…

Эйдре огляделась, отыскала вещи девы поодаль, добыла изящную чашу, но вдруг откинула прочь, словно проклятую, процедила с гневом:

– Каждый глоток из неё убивал Ириту всё вернее! Яд, что вы не сумели обнаружить – чары сэйд. Кто-то во дворце предал вашу госпожу да позволил наложить заклинание на её кубок.

– И оказался редкостным дурнем, – с прохладной усмешкой добавил Ульд, который до того будто прислушивался к чему-то. – Ибо её силы поддерживали жизнь в каждом из вас, а когда Ирита ослабела, начали гибнуть и её создания.

– Тогда туда ему и дорога, – слабо прошептала дева, но в голосе почудилась на короткий миг ярость.

Она судорожно вздыхала, с великим трудом заставляла себя говорить, а тело сводило лютой дрожью, словно она замерзала на морозе. Каждому было видно, что бедняге оставались последние мгновения:

– Живая вода из источника всё ещё может спасти госпожу, его не отравить и не зачаровать, а всё, что попадает в него, лишь делает сильнее прежнего. Найдите способ принести ей хоть каплю. Обещайте…

Игви подлез под бок илсиг, попытался отогреть своим теплом, а Ферр нежно утёр слезы с бледного девичьего лица и твёрдо заверил:

– Мы не позволим Ирите погибнуть.