Перекресток утопий

Ученики и поклонники Стругацких выпустили в 1996 году не совсем обычный сборник: несколько молодых фантастов написали продолжение их повестей. У меня нет сомнения, что и в самом замысле «Времени учеников», осуществленным А.Чертковым, и в стараниях его участников проявилось трогательное уважение к большим мастерам. Так же, как нет сомнения: они, прекрасно уловив стилистику Стругацких, не смогли проникнуться их духом — тем задорным и неунывающим духом, который поддерживал и вдохновлял нас в трудные минуты. Обо всех говорить не буду, только о Михаиле Успенском, как раз и написавшем большое продолжение, как бы вторую часть «Парня из преисподней». По его версии, Гаг не простой ландскнехт, а наследник престола, затем и правитель герцогства. Гигандская разведка расшифровала земных наблюдателей, и Гаг позволяет себе разговаривать со своими бывшими спасителями в ультимативном тоне. В конце концов они между собой договорились — я не собираюсь влезать в тонкости изобретательно придуманного сюжета. Я хочу сказать о другом. При таком повороте событий намертво рухнул замысел Стругацких. Земля и Гиганда как бы уравниваются в своих намерениях (по-моему, Гиганда даже переигрывает Землю), и вместо того, чтобы испытывать боль и страх за искалеченные «бравым пеньем солдат» юношеские души мы присутствуем при очередной военно-приключенческой игре противоборствующих спецслужб. Популярная патриотическая игра скорее усиливает «партию войны», нежели гасит вирулентность ее бацилл. Успенский, как и почти все остальные авторы сборника, написали свои продолжения в духе сегодняшней фантастики — разочарованной, недоброй, не видящей света в конце туннеля. Стругацкие здесь, конечно, не причем, но, ребята, может быть, не надо писать таких продолжений, даже из лучших побуждений.

В повести «Миллиард лет до конца света» (1976 г.) авторы не раскрывают тайну происхождения безжалостной силы, которая идет на крайние меры, чтобы заставить нескольких ученых отказаться от своих занятий. Сами ученые предполагают, что их исследования затронули устои мироздания, и оно вынуждено обороняться. Понятно, при такой несоразмерности масштабов жизнь и достоинство отдельной личности мало что значат. Но это объяснение выглядит слишком естественнонаучным, чтобы мы могли принять его, имея дело со Стругацкими. Стругацкие и здесь воссоздают ситуацию постоянного давления, под гнетом которого находятся мыслящие и творческие люди в тоталитарном обществе. Конкретный источник этого давления каждый может назвать по-своему. Но, может быть, еще важнее тема внутренней стойкости человека. Даже когда пресс становится невыносимым, даже когда все вокруг капитулировали, обязательно находится кто-то, кто не сдается, хотя бы для того, чтобы сохранить уважение к самому себе. Написанная в середине семидесятых, то есть в самый-самый период «расцвета застоя», повесть доказывает, что и ее авторы не сдались, не согнулись, не пошли на моральные компромиссы. До сих пор не могу взять в толк, почему публикация этой повести в журнале «Знание — сила» обошлась без оргвыводов в отношении редакции. Зато отдельного издания авторам пришлось ждать очень долго.

Приступая к разговору о повести «Жук в муравейнике» (1979-80 г.г.), хочешь-не хочешь, приходится вспомнить, что двое из его героев — Максим Каммерер и Рудольф Сикорски уже встречались читателям в «Обитаемом острове». Там Максим, пытаясь помогать несчастным жителям по собственной инициативе, не подозревал о том, что Земля уже давно стремится сделать то же самое, но только «сверху», внедрив в высшее руководство страны своих ставленников, среди которых был и Сикорски, чем и объясняется его странное для тех времен прозвище «Экселенц», Ваше Превосходительство. В новом романе постаревший Экселенц возглавляет КОМКОН, буквально — Комиссию по контактам, в сущности же, земную службу безопасности, а сильно возмужавший Максим трудится в ней под началом Экзеленца. Сочетание слов «служба безопасности» долго еще будет нести для нас пугающий оттенок, хотя вряд ли кто сомневается в необходимости подобных учреждений. Но для чего она в том мире, который описывают Стругацкие, когда уже давно на всей планете царит мир и в человецех благоволение? Должно быть, организация Сикорски ближе к нашему Министерству по чрезвычайным ситуациям, чем к настоящей Госбезопасности, но, сохраняя подобную структуру, Стругацкие как бы хотят сказать, что едва ли наступит такое время, когда человечество может посчитать себя полностью застрахованным от любых неожиданностей. Природа, космос, мироздание, непредсказуемость поведения иных разумных существ, рецидивы фанатизма могут нанести удар из-за угла, и к нему нужно быть готовым.