Перекресток утопий

Типовой сюжет № 2 — на землю прилетели инопланетяне. В трех существительных и одном предлоге исчерпывающе изложен замысел, идея, сюжет и все прочие компоненты сочиняемого произведения. У открывателей этой фантастической темы дело обстояло не так примитивно. Вспомним уэллсовских марсиан — в их отвратительном облике писатель заклеймил страшную, тупую, нерассуждающую силу, именуемую Агрессией. Называется это — художественный образ. И с тех пор пошло-поехало… После Уэллса на нашу несчастную планету бесчисленное количество раз высаживались злые чужаки, большей частью напоминающие татаро-монгол с автоматами, только вот кожа у них оранжево-зелено-фиолетовая. Предлагаю читателям самостоятельно вспомнить что-нибудь из этакого.

В немалом количестве рассказов и повестей авторы полагают, что сама по себе встреча с посланцами иных миров настолько выдающееся событие, что больше ничего и не требуется. Так, например, в рассказе Михаила Грешнова «Гарсон» (1972 г.) к геологу, коротающему время у костра, приходит в гости робот, заброшенный к нам со звезды Дельта Кита, для сбора информации о земном шаре. За недолгий срок, который робот провел на Земле, никому кроме Володи не открывшись (видимо, особую симпатию конкретно к нему почувствовал), он собрал исчерпывающую информацию, а также разобрался в земных неурядицах. Так вот скромно, в глухой горной котловине произошел знаменитый фантастический Контакт, Встреча Разумов. А затем робот удалился, не забыв на прощание сообщить молодому человеку, что только наша страна избрала верный путь развития.

Одно время разнокалиберных пришельцев развелось так много, что, начиная читать новую фантастическую повесть, с нетерпением, даже со спортивным азартом ожидаешь, ах, в какой же, в какой же из них послышится пронзительный свист и на бедную старушку Землю свалится очередной космический гость. Ага, вот он! Свистит!

«Послышался пронзительный свист, словно от падающей авиабомбы, в воздухе сверкнуло что-то большое, серебристое, затем раздался треск сокрушаемого дерева и глухой удар. „Штука“, свалившаяся с неба, пробила насквозь крышу навеса и ударилась о валун…»

От удара предмет, кусок льда, как оказалось, раскололся, и в почву попали неведомые семена. Космический подарок преподнесен нам в повести Николая Шагурина «Операция „Синий гном“» (1975 г.). Свалившиеся под навес американскому фермеру космические семена немедленно взошли и начали расти во все стороны с такой невообразимой энергией, что в кратчайший срок захватили три четверти (!) территории США, выжив с насиженных мест население. Представляете себе масштабы паники? И чего только не делали с «железной» травой, но ее не брал ни огонь, ни нож. Против нее оказались бессильными не только танки, которым она моментально оплетала гусеницы, но даже и водородная бомба, которую обрушило на Космосиану Сильвию вконец растерявшееся американское правительство. Не совсем, правда, прояснена цель акции: собирались ли пентагоновские генералы в случае положительного эффекта бомбить всю территорию собственной страны? Хотя пентагоновцы, как известно нашим фантастам, исключительно тупоголовый народ. К счастью для американцев, этого не понадобилось, так как Космосиана устояла и перед температурой термоядерного взрыва. Полна чудес могучая природа!

Когда агрессивная травка начала примеряться, как бы перекинуться через Атлантику, и Европа застыла в ужасе, раздался спокойный голос крупного ученого… Но прежде чем сообщить, каким образом была спасена наша планета, я хочу предложить вам, дорогие читатели, небольшой эксперимент. Спросите, пожалуйста, у оказавшегося под рукой первоклассника: есть, мол, сорняк, которого ничем не удается выполоть, но с самого начала известно, что растет он только на свету, а по ночам замирает; так какое самое простое средство можно отыскать для борьбы с ним? Кто усомнится, что любой ребенок тут же ответит: надо заслонить его от солнца, скажем, прикрыть одеялом.

Одеяла на три четверти США не хватит, но это уже чисто техническая задача. Гораздо любопытнее, что подобное соображение не пришло в голову ни одному нобелевскому лауреату, не говоря о рядовых министрах и президентах. Лишь через три месяца после начала бедствия оно озарило, естественно, советского академика, а чтобы откровение обнародовать, понадобилось созывать международную конференцию в Венесуэле.