Перекресток утопий

«Возвращаясь с юга, — цитирую издательскую аннотацию, — маленькая группа земляков с Брянщины… неожиданно оказывается в сопредельном пространстве, в цивилизации фаэтов…»

Фаэты, или, по Чернолусскому, фаэтовцы… Легенда о расколовшейся на куски планете заезжена до крови в научной фантастике. Ладно уж, если бы она была здесь пристегнута к делу. Но совершенно неясно, зачем автору понадобилось заявлять, что жители данного мирка — потомки фаэтов, ведь никаких последствий это заявление не имеет, а мирок и его жители стопроцентно похожи на земных обитателей.

Так о чем, бишь, мы… Ах, да, маленькая группа земляков… Что можно сказать о них? Ничего нельзя сказать… Заметим, что город, в который попали странники, носит название Желтого Дьявола. Надо полагать, фаэтовцы хорошо знакомы с публицистикой Горького, но поняли ее несколько своеобразно.

Строй в этом городе насквозь буржуазный и все кругом почему-то в аббревиатурах — ПРПП, ДДТ, ДДМ, ПОП, БОВ… Конечно, каждый волен иметь свои взгляды, даже противники рыночной экономики. Что тут плохого? Ничего плохого, если не считать, что ни одной самостоятельной мысли автор не высказал, повторяя зады официальной пропаганды начала 20-х годов, и что фаэты здесь опять же не причем.

В Желтом Дьяволе — автор все время подчеркивает — совершеннейшая техника. Неясно только, кто же эту технику создал и обслуживает, потому что обитатели города сплошь обалдуи и мошенники. Впрочем, представления автора о чудесах техники тоже своеобразны. Учтите, что книга вышла в 1980 году… Женщина из Брянска удивилась, почему это у аборигенов не видно часов.

«Маус, окончательно развеселившись, допил свое вино.

— А теперь смотрите фокус! — сказал он. Достал из кармана (!) коробок чуть больше спичечного (!) с круглым матовым стеклышком посередине и четырьмя кнопками.

— Смотрите, — сказал он и нажал одну из кнопок. На стекле появились цифры 16–10.

— Четыре часа десять минут, — сказала Людмила Петровна…»

Больше всего удивляет удивление Людмилы Петровны. Видимо, до Урюпинска, простите, до Брянска, как и до автора, технические новинки доходят с большим запозданием. Еще немного, и фаэтовцы сделают открытие, что личные часы любой конструкции удобнее все-таки носить на руке, а на циферблат можно смотреть, и не нажимая кнопок…

Еще один, нет, не один, а множество параллельных миров возникают в повести Александра и Сергея Абрамовых «Хождение за три мира» (1966 г.). Эти параллельные миры идентичны нашему, исключая незначительные детали. В соседнем мире, к примеру, на московской площади Пушкина вместо кинотеатра «Россия» стоит высотная гостиница. Во всех мирах у каждого человека есть двойник с тем же именем-фамилией; жены и профессии, правда, отличаются. «Миряне» могут общаться с помощью обмена сознаниями с «параллельным» субъектом. На первый взгляд, выдумка кажется довольно любопытной, но читаешь страницу за страницей и все настойчивее галчонком стучится в виске тот же проклятый вопрос: а все-таки зачем это, зачем авторам понадобились две-три Москвы, две-три Отечественных войны? Любопытно, был ли в иных мирах и такой же генералиссимус? Жаль, авторы скрыли эту пикантную подробность. Экскурсии Сергея Громова за один ли, за три ли мира сами по себе неинтересны. Ничего серьезного с ним не происходит, о посещаемых мирах мы мало что узнаем, да и что узнавать-то, если везде одно и то же. Стоило ли затевать столь грандиозный литературный эксперимент, чтобы в одном из миров задержать некую личность, намеревавшуюся совершить жуткое предательство: остаться за границей во время туристской поездки? Это, кажется, наиболее значительный поступок Сергея.

Потом Абрамовы перебрасывают героя в мир, который обогнал нас на столетие. Ну, наконец-то авторы получили редкостную возможность — сейчас они опишут наше светлое завтра. Одна эта утопическая глава во многом окупила бы накладные расходы, которые понадобились, чтобы до нее добраться. Но удивительно, не правда ли? — авторы не хотят воспользоваться представившейся возможностью, откровенно уходят от нее, поместив героя в больничную палату, откуда многого не увидишь. Итого — четыре печатных листа… пустоты.