Перелетная птица (СИ)

— Ни в коей мере, милая. Я поклонник здорового и чистого искусства. И если я вижу бездарную жидовскую мазню, то так и называю её. Не обижайся, я ведь не навязываю своё мнение, а всего лишь хочу оставаться собой.

— Ладно, я отпущу тебя, но только назови мне своего любимого художника.

— Нет ничего легче! Я обожаю творчество Альфонса Алле, а непревзойдённой вершиной почитаю его картину тысяча восемьсот восемьдесят второго года «Битва негров в пещере глубокой ночью»[2].

— Иди куда хочешь! — засмеялась Агата — Между прочим, я тоже поклонница этого мастера, но, к величайшему сожалению, его выставки исключительно редки.

Итак, Александр возвращался в гостиницу, и недалеко от входа его окликнул грубый голос:

— Тавиш! Шолто Тавиш!

Александр оглянулся: его окликнул Кинг-Конг в длиннополом пальто и котелке. Рядом с Кинг-Конгом, гнусно осклабившись, стояла горилла поменьше.

— Гарри, Шолто нас узнал. — сказал Кинг-Конг — Это, наверное, хорошо?

— Но я не вижу в его глазах радости от встречи со старыми друзьями. — ответил Гарри — И это меня огорчает, Джеки.

— Я не люблю, когда огорчается мой друг. — покачал головой Джеки — Шолто, зачем ты огорчил Гарри?

— Что вам нужно, клоуны? Быстро говорите и проваливайте, я не переношу педиков. — бандит внутри Александра явно знал, с кем имеет дело.

— Гарри, я смертельно разочарован. Шолто, оказывается, забыл нашу нежную дружбу. — огорченно помотал башкой Кинг-Конг — Это плохо, Гарри.

— Это невыносимо. — подтвердила горилла поменьше — Моё сердце сейчас разорвётся от горя.

— Шолто, я не хочу, чтобы сердце Гарри разорвалось от горя. Пойдём-ка с нами, и в тихом местечке ты нам расскажешь, зачем ты так полюбил мерзкие двужопые создания, что одну из них таскаешь с собой. Это ведь измена, правда, Гарри?

— Святая истина. — подтвердил Гарри — Это самая настоящая измена.

— Валите куда хотите, а я пойду своей дорогой.

— Ты невыносимо груб, Шолто — ухмыльнулся Джеки — К тому же ты невнимателен. Посмотри на мой правый карман.

Ткань его пальто оттопыривалась, судя по всему, стволом пистолета.

— Гарри, проверь, что там под одеждой этого изменника, он вечно таскает с собой всякие нехорошие вещи. Я не хочу чтобы он невзначай поранился.

Горилл поменьше с большим знанием дела пошарил под одеждой Александра и вытащил оба кольта. На глушитель он не обратил внимания, хотя какой толк в том глушителе без пистолета? Разве что использовать в качестве кастета, впрочем, на безрыбье и рак рыба.

В грязном переулке, всего в квартале от фешенебельного проспекта, они вошли в заплёванный подъезд, оказавшийся гостиницей. Вывеска извещала: «Ганимед. Отель только для джентльменов». Александр прикрыл лицо шляпой, вызвав ухмылку Джеки:

— Шолто, можешь не опасаться. После общения с Гарри на тебя даже бывалые патологоанатомы будут смотреть с ужасом, а уж узнать не сможет никто.

По узкой, невероятно загаженной лестнице поднялись на седьмой этаж и вошли в номер, оказавшийся на удивление чистым. Не успел щёлкнуть замок двери, как Александр, вернее бандит внутри него, начал действовать: он вытащил из внутреннего кармана авторучку с золотым пером, изо всех сил засадил ботинком в междуножие Гарри, идущего впереди, а потом резко развернулся, и загнал безумно дорогой «Паркер» в глаз Джеки.

Большие шкафы падают громко. Джеки как стоял, так и рухнул лицом вниз — словно подпиленный столб. Александр вытащил из кармана корчащегося Гарри оба своих пистолета, и на большой кольт навинтил глушитель.

— Кто вас навёл? — спросил он, взбодрив Гарри пинком в бок.

— Никто. — прохныкал тот — Что ты творишь, сволочь? Больно же!

— А что вы хотели сделать со мной?

— То с тобой, а мне больно.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Я ничего не скажу.

— Скажешь. — Александр у колена ремнём перетянул ногу Гарри и выстрелил ему в ступню.

— Я говорю, никто! — завизжал Гарри.

— Неверный ответ. — ещё один выстрел выше первой раны.

— Правду говорю. — рыдая выкрикнул Гарри — Я тебя узнал на выступлении в Центральном парке, и мы с Джеки решили тебя пощипать, никому ещё не рассказали. Да у нас и денег-то нет, чтобы сходить в приличное место, второй месяц на мели.

— Точно?

— Богом клянусь!

— Тогда спокойной ночи.

И Александр выстрелил в лоб Гарри.

* * *