Перелетная птица (СИ)

Путешествие было приятным: не случилось ни шторма, ни пасмурной погоды, впрочем, и жара не одолевала пассажиров и экипаж. Пароход оставлял за собой милю за милей, а Александру с Агатой выпала такая редкая возможность наслаждаться обществом друг друга. Но от светской жизни никуда не денешься, да и нет особого желания её избегать: компания подобралась приятная. В основном, здесь были русские предприниматели средней руки, делавшие свой бизнес в Америке. Но были и иностранцы: один американец и два немца. Американцу Александр с женой были любопытны, но не нужны: он занимался сельскохозяйственными машинами, и ехал по приглашению своих бизнес-партнёров. А вот немцы, как выяснилось, купили билеты именно для общения с Александром. Уже на третий день, когда схлынул поток любопытных, немцы приступили к серьёзным переговорам. Утром, когда Агата ещё сладко спала, Александр отправился на разминку. На шлюпочной палубе по его просьбе установили перекладину и брусья, а также повесили боксёрский инвентарь: большой и тяжёлый мешок, а рядом грушу на эластичных растяжках. Сегодня поблизости пристроились немцы. Они занимались по своей системе: в германских гимназиях и университетах очень уважают спорт. По окончанию разминки они подошли к Александру:

— Ваша гимнастика весьма любопытна, герр Алекс! — заговорил старший в паре — Нам было очень интересно, и кое-что я планирую перенять. Вы не возражаете?

— Ни в коей мере, герр Дитрих! Если угодно, я могу даже привести теоретическое обоснование своих упражнений.

— С радостью приму ваши пояснения. У вас найдётся время для доверительного разговора, герр Алекс?

— В любое удобное для вас время, майне херрен. А сейчас я отправляюсь в душ. После завтрака буду в курительной.

Завтрак, как всегда, был за капитанским столом. Янис Карлович развлекал Агату забавными рассказами о мореходной практике на паруснике, во время его учёбы в морском училище. По его словам выходило, что и учёба и кругосветное плавание состояли из сплошных приключений и весёлых казусов. Ну что же, именно так должен рассказывать настоящий мужчина о своей тяжёлой и опасной службе.

В курительном салоне Александр, вспомнив дурную привычку из той жизни расположился с удобством, трубку набил с тщанием, раскуривал её неторопливо и с удовольствием, чем едва не довёл до белого каления германских собеседников, но мешать они не посмели. Значит, хорошо воспитаны, имеют понятие о священнодействиях. Выпустив в сторону вентиляционной решётки первое колечко, Александр, наконец, снизошел до собеседников:

— Герр Дитрих, герр Карл вы, кажется, хотели о чём-то поговорить? Любопытно узнать, о чём.

— Нам стало известно, что вы, герр Алекс, подрядились разработать для американской компании пассажирский самолёт, способный пересечь Новый Свет всего с одной промежуточной посадкой.

— Хм… Я думал, что это закрытые сведения.

— Не вполне. — скупо улыбнулся Карл и подал Александру «Вашингтон Пост» свернутый так, что статья о планах создания новейшего самолёта оказалась сверху.

— Вот как… Ну, что же, майне херрен, если дело обстоит так, то я не считаю себя обязанным что-то скрывать. Что вы хотите?

— Вы, герр Алекс, человек, славящийся своей прямотой и честностью, поэтому скажу как есть: мы хотим, чтобы такой самолёт был создан и для Германии.

— Не вижу никаких препятствий. По нашему соглашению, в России будет построен завод, правда, с условием не выходить на американский рынок. Мы можем договориться о поставках в Рейх.

— Это не вполне то, на что мы рассчитываем.

— На что же вы рассчитываете?

— На открытие производства в Германии, а в идеале — совместного проектирования следующей машины. А в создании планируемого сейчас самолёта могут принять участие наши конструктора, разумеется, на правах учеников.

— Увы, майне херрен, идеал в этом мире недостижим. Меня немедленно обвинят в предательстве и повесят на осиновом суку, если я сделаю шаг в указанном вами направлении.

— Вероятность вашего перехода в германское подданство мы даже не рассматривали: вы известный патриот России. — грустно покачал головой Дитрих — Что же нам делать?

— Выращивать свои кадры. А ещё — молиться, чтобы мы стали друзьями. Лично я страстно желаю дружбы России и Германии.

— Поверьте, герр Алекс, наши молитвы именно об этом.

— Да, я как-то запамятовал, ну и ладно, спрошу сейчас: вы кого представляете, майне херрен, промышленников или имперский Генеральный Штаб?

— Разве в данном случае можно разглядеть различие между этими понятиями? — очень натурально удивился Дитрих.

— Вы правы, в данном случае они сливаются, но всё же уточните.

— Генеральный штаб.