Перелом

Получив доклад обо всем этом от своих радистов, Егорьев распорядился с момента разворота в поисковую цепь начать глушить радиопереговоры во всех трех основных диапазонах, но не полной мощностью станций, что гарантированно не даст японцам возможности предупредить друг друга о начале нашей охоты, но одновременно не будет перебивать депеши с Цусимы, возможные после устранения вражеского противодействия.

Тем временем из Озаки, почти сразу после ухода трех крейсеров Добротворского, выдвинулся и «Олег». К сожалению, до прежней резвости ему оставалось еще далеко, тем не менее спустя три часа после рассвета он уже курсировал на своих десяти узлах с юга на север и обратно, держа позицию к востоку от Мозампо и Фузана на безопасных глубинах в середине пролива. Его задачей, согласно плану, являлось отлавливание дозорных судов, которые смогут просочиться сквозь частый гребень кораблей Добротворского и попытаются укрыться в своих базах на корейском берегу.

* * *

А на рейде передовой базы Озаки оба боеспособных броненосца спокойно продолжали бункероваться с приведенных пароходов, чей уголь теперь перестал быть неприкосновенным запасом в связи со снятием блокады островов. На «Александре» еще и параллельно исправляли повреждения, пытаясь восстановить работу носовой башни. Ее погреб осушили, а саму башню развернули в диаметральную плоскость, используя ручной привод. Вся проводка выгорела, и восстановить ее до возвращения в базу не представлялось возможным. Наладить работу элеваторов подачи боеприпасов и механизмов вертикальной наводки орудий пока тоже не удавалось.

Поскольку из-за свежей погоды появления москитных судов противника у входа в Цусима-зунд можно было не опасаться, а все мореходные суда японцев наверняка укрылись на стоянках, большую часть дозоров сняли, дав людям отдохнуть. Экипажи боеспособных миноносцев и миноносок уже вторые сутки мотались по бурному морю, обеспечивая сначала встречу и проводку конвоя и флота, а потом выход крейсеров, так что буквально засыпали стоя. В качестве компенсации дополнительно развернули несколько береговых сигнальных постов.

После прихода конвоя, а следом и эскадры, а потом предрассветной отправки крейсеров, в течение всей ночи противник у Цусимы не появлялся. Было необычно тихо. Рано утром из Окочи сообщили, что слышат раскаты далекой стрельбы, быстро разгоравшейся, потом стихавшей, но опять возобновлявшейся и постепенно смещавшейся к востоку. Это, вероятно, были первые результаты деятельности Добротворского.

Вызвать его по радио даже не пытались, поскольку помехи изначально являлись частью плана, а сейчас они только усилились. К тому же было условлено, что крейсера первыми выйдут на связь, как только представится такая возможность. С береговых постов ни вспышек выстрелов, ни сигнальных или осветительных ракет, если они и были, не видели за пеленой дождя, начавшегося еще затемно. Оставалось только внимательно следить за ситуацией по радио.

Начиная с одиннадцати часов утра, условия для работы беспроволочного телеграфа начали заметно улучшаться. Через станцию «Олега», все еще державшего свою позицию в проливе, была ретранслирована шифрованная телеграмма в штаб флота с отчетом о результатах боя у Окочи. О ранении Рожественского сообщать пока не стали, опасаясь, что об этом могут прознать японцы и резко активизироваться.

Пространный ответ из Владивостока пришел немедленно. Судя по тому, что длинная депеша уже была зашифрована и сразу выдана в эфир, ее подготовили заранее и только ждали возможности. В ней говорилось, что Йессен благополучно добрался до Гензана, атаковав японские пароходные стоянки. Но в данный момент связи с ним нет. В юго-западном направлении от крепости, предположительно в Броутоновом заливе и на входе в него, отмечается постоянное телеграфирование сразу с нескольких японских станций. Сообщения из Порта Шестакова и Гензана не проходят. Судя по всему, точно так же, как и к ним.

Зато стало возможно вести переговоры по радио с Небогатовым. Уже известно, что Хакодате и Муроран подверглись атакам японских минных сил ночами 23 и 24 сентября. Имеются потери, но боеспособности отряд не потерял и даже предпринял вылазку вдоль восточного побережья Хонсю, уничтожив японский флотский угольщик.

У залива Петра Великого и Посьета все тихо. Связь с гарнизонами бухты Владимира и залива Ольги восстановлена полностью. С Сахалина и Курил также тревожных новостей не поступало. Никаких новых атак на наше побережье и прибрежное судоходство противник не предпринимал.

Едва успели отправить в Штаб флота квитанцию о получении, как обмен депешами с Владивостоком снова оказался невозможным. Доходили только отдельные обрывки слов, хотя явных помех почти не было слышно, только слабый фон. Вероятно, передачи теперь перебивались какими-то удаленными станциями, так как телеграфисты «Олега» у Мозампо и «Бородино», стоявшего в Озаки, уверенно переговаривались между собой, а в Озаки спокойно приняли по радио доклад о ситуации со стоянки Окочи.