Переломленная судьба

Ван Чанчи, оттолкнувшись руками, резко поднялся с места, собираясь накинуться на обидчика, но тут же вспомнил, что находится в суде и что такое поведение может ему только навредить. Хотя все, что сказал Линь Цзябай, было не более чем словесным поносом, которым он обрызгал Ван Чанчи, последнему в настоящий момент требовалось отнюдь не уважение, а компенсационная выплата, которая должна была оплатить роды Сяовэнь. Опыт подсказывал ему, что минутная бравада может испортить все дело. Кажется, кто-то когда-то говорил: «Если кто-то ударит тебя по правой щеке, подставь ему левую; если кто-то захочет взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; если кто-то заставит тебя пройти милю, пройди с ним две…» Ван Чанчи, стиснув зубы, подавил свою ярость и сказал:

— Раз тебе так хочется потратить время на экспертизу, пожалуйста, но сколько веревочке не виться, а конец будет.

— Мне нужны доказательства, — ответил Линь Цзябай.

— А это разве не доказательство? Договорились, но расходы оплачиваешь ты.

— Окей, — согласился Линь Цзябай. — Как только суд выполнит экспертизу, я сразу оплачу тебе все издержки.

— К тому времени, я боюсь, ты снова испаришься.

— Попроси суд установить за мной надзор. Если я куда-то скроюсь, можете считать меня проигравшим.

Сказав это, Линь Цзябай передал Чжан Чуньянь номер своего телефона. Чжан Чуньянь на какое-то время оторопела, наконец она объявила перерыв. Казалось, в голове у нее воцарилась полная пустота.

Когда запустили судебную экспертизу, все участники процесса, как и на выборах, на вид выглядели невозмутимыми, но внутри каждого переполняло волнение. В тот день, когда Ван Чанчи и Хэ Сяовэнь отправились в больницу на тестирование, Чжан Чуньянь, судебный врач и Линь Цзябай не отходили от них ни на шаг. Даже когда у Сяовэнь брали околоплодные воды, дверь в кабинет оставили открытой, чтобы Линь Цзябай мог контролировать процесс. После взятия биологических образцов судебный врач в присутствии истца и ответчика их опечатал и для верности поставил судебную печать. Точно так же на выборах перед избирателями поднимают ящики для голосования, показывая, что они пусты. После этого, для пущей убедительности, на контейнер навесили дополнительный замок. Результат был вполне предсказуем, но таков был порядок.

Через десять дней Чжан Чуньянь вызвала Ван Чанчи в суд. Прежде чем войти внутрь, Ван Чанчи выждал две минуты, чтобы успокоить свою взбудораженную психику. Он так долго ждал этой минуты, фактически прошло десять дней, но ему казалось, что прошло десять лет. «Чем ближе к победе, тем хладнокровнее следует оставаться, — думал он. — Чем больше шансов за нее ухватиться, тем сдержаннее надо быть». Напустив на себя самый спокойный, отстраненный, равнодушный вид, он предстал перед Чжан Чуньянь. «Что вообще происходит?» — спросила Чжан Чуньянь, бросая на стол результаты тестирования. Ван Чанчи пробежался взглядом по заключению и тут же почувствовал, как кожа на его голове одеревенела, подобным онемением отозвалось и все его тело, Ван Чанчи словно парализовало. Тест на отцовство показал, что ребенок не его! Увидав такое заключение, спустя несколько секунд Ван Чанчи вдруг вспомнил, как в тот далекий вечер, когда они занимались с Хэ Сяовэнь любовью, он учуял, что от нее пахнет чьей-то спермой. А спустя еще несколько секунд Ван Чанчи вдруг опомнился и заподозрил во всем этом возможный заговор.

— Это ошибка, — сказал он. — Наверняка вы все это подстроили.

— Весь процесс проходил под моим личным контролем, какая тут может быть ошибка? — спросила Чжан Чуньянь.

— Если дело не в вас, значит, в лаборатории.

— Ань Япин пользуется большим авторитетом, ставя свою подпись, он несет юридическую ответственность.

— Ради денег многие плюют на законы.

— По-твоему, всех можно подкупить?

— Если его не подкупили, то откуда могло взяться такое абсурдное заключение?

— Без доказательств все твои слова — это вздор.

— Я требую повторного теста.

— Это твое дело, но судебная экспертиза уже завершилась.

С этими словами Чжан Чуньянь поднялась с места, и заперла заключение в шкафу с документами. Обернувшись, она сказала:

— Совершенно очевидно, что полученные результаты не в твою пользу, а в пользу Линь Цзябая. Хотя утрата способности к размножению — это не то же самое, что потеря половой потенции, однако на начальной стадии социализма, когда связь между ними еще не полностью утрачена, оспаривать связь между двумя этими вещами — это все равно что на черную кошку говорить, что она белая. Вот если бы ты мог доказать свою недавнюю дееспособность, к примеру, тем, что кого-то изнасиловал, или кого-то обрюхатил, или снимался в порновидео, я бы еще могла тебе помочь. Иначе я никак не смогу заставить Линь Цзябая выплатить тебе компенсацию.

— Каков делец, — процедил сквозь зубы Ван Чанчи. — Я, конечно, слышал, что народ подделывает возраст, национальность, личное дело, пол, но я даже не думал, что можно подделать тест ДНК.

— Наука порой беспощадна, — заключила Чжан Чуньянь.

— Это не наука, а вопрос нравственности.

— Ты хочешь сказать, что…

— Это заключение фальшивое.