Переменные ветра

Утром Стоян решил доехать до развилки, свернуть налево и ехать в княжество Алипия, и пусть они там сами как хотят, так эту избалованную девку и прячут! Обернулся было, сказать ей об этом, и осёкся, вспомнив о Злате. Сестру он любил, и вдруг представил её на месте Дашки. — Да какая ж тут избалованная! Вон, едет в мужском седле одна, непривычно и страшно, небось. И одежда мужская и косы нет, а коса у неё знатная была, толстенная и до полу, вот уж что было, то было. Златка бы ревела в три ручья. И мамок-нянек да девок-прислужниц нет, и ночевать не в княжьих покоях да шатрах золотом расшитых, а на постоялых дворах, да в крестьянских избах, да ещё в одной горнице со мной. Для княжны-то это как? И ведь не жалуется. Ну, почти не жалуется. Что уж я на неё так? И правда, ей сейчас больше надеяться не на кого…

— Дар… То есть Данила, едем мы в Великоречное царство, как и собирались. Не унывай. Глядишь, приедем, и как-то всё образуется, — преувеличенно бордо заявил Стоян. — И ты сидишь в седле неудобно. Давай я тебе покажу, как стремена подтянуть.

Дарья удивилась очень. Несмело подняла глаза на Стояна, вроде не шутит… Но, с подтянутыми по росту стременами, и правда было лучше ехать, да и княжич как-то не так уж мрачно выглядел, ну и она повеселела.

— Знаешь, тебе надо потренироваться, — сказал Стоян через несколько дней их пути. — Ты можешь сойти за отрока, когда сидишь в уголке и в корзно кутаешься. А если без корзно, сразу видно, что девушка. Ходишь по-девичьи. В глаза не смотришь. На коня садишься так, словно он тебя укусить собирается. Да не расстраивайся ты так! Я тебе помогу, — сказал и удивился. Оказывается, Дашка, даже в дурацкой мальчишецкой одежде может выглядеть приятно! Улыбка-то дивная. И как это он не замечал? Теперь вечерами он смотрел, как Дашка ходит по горнице и мотал головой. — Шире шагай. И корзно откидывай резче. Вот, уже лучше! И когда с человеком говоришь, в глаза смотри смелее.

В пути Стоян иногда специально останавливал коня и учил своего неловкого рынду как вскакивать в седло, как спрыгивать, как управлять конём без поводьев, одними коленями. Пришлось лошадь сменить, купить побойчее и помоложе, и дело пошло значительно веселее. Дашке неожиданно понравилось самой решать, куда ехать, а не болтаться за спиной у всадника, как это обычно бывало раньше. К приезду в Великоречное царство она чувствовала себя уже гораздо увереннее.

Как приехали, Стоян отправился с письмом Баюна в царский терем, а Дашку, в смысле Данилу оставил у крыльца. Там и подошли к рынде отроки, которые царю Бажену служат. И как водится, оказался среди них наглый да сильный. Боярский сын Михаил верховодил среди рынд, такие сразу чуют, кто их боится, и когда Стоян попросил рынду его позвать, Дашку уже толкнули в сугроб, да и насмехались над слабаком, который сдачи дать не может, да в снегу так позорно завяз. Княжич едва сдержался, чтобы не раскидать наглецов, ведь обычно в обиды своих мальчишек-оруженосцев князья не вникают. Зато вник молодой царь. Злобный хохот он услыхал, и так хорошо помнил, как над ним самим смеялись, что рассердился очень. — Кто посмел над слугой моего личного гостя надсмехаться? — очень грозно допытывался Бажен. А царица Анна вдруг внимательно присмотрелась к неловкому рынде, который жался за спиной заезжего княжича. Присмотрелась, да и приказала выделить ему отдельную каморку, в виде извинений за понесенную обиду. И уж точно увидела, с каким облегчением вздохнул отрок. Да вот только отрок ли? Каморка оказалась неожиданно хорошей светлицей, и Дарья от облегчения закружилась по чистому светлому полу, да и не заметила, что дверь открылась, а на пороге стоит молодая царица и улыбается. — Не ошиблась я, значит.

— Ой! — Дашка моментально отступила в угол и там застыла.

— Не бойся. Только скажи, а сам-то княжич знает кто ты? А то, мужчины они такие ненаблюдательные… — рассмеялась Анна.

Дашка только закивала перепугано.

— А, ну так и ладно. Раз письмо такое с вами, значит, так и надо. Не волнуйся, я ничего никому не скажу, а если что понадобиться, приходи, постараюсь помочь. И двери запирай, — Анна улыбнулась гостье и вышла.

Жизнь потихоньку налаживалась. Стоян много времени проводил с царем Баженом. Они понравились друг другу, сдружились, и то охотились, то коней выезжали забавы ради, то с соколами развлекались. А вот рынде Даниле приходилось гораздо сложнее! Боярский сын Михаил никак не мог простить новенькому неуклюжему и слабому отроку, что из-за него его ругали, да наказали! А того напротив, ещё и отличили — светлица отдельная ему, надо же! И то и дело Данила то падал из-за подножки, то снежок прилетал внезапно, то просто в тёмном углу его толкали. Бедная Дашка совсем не знала, как ей быть, пока Стоян, который однажды по поводу метели никуда не поехал, а остался в тереме, не заметил в окне, как падает со всего маху его рында носом в снег, а обидчик-то тот же самый! Миха так и не понял, откуда княжий кулак в него прилетел. Зато пару дней вставать ему было трудно, больно и тоскливо.