Переменные ветра

— Ты голова!!! — восхищенно ответил рыжий. — Точно! Счас до конца коридора дойдём, у меня там фляжка осталась, я её от Вепря прятал, когда он от волка уходил! Так надо ж фляжечку мою забрать! А потом кликнем красавицу, чтобы она воды и еды волку отнесла. Воду-то мы ей дадим, а еда… А еду она на себе несёт! — они аж покатывались со смеху. Катерина неслышно, на цыпочках, выскользнула из башни, почти не дыша от неожиданной удачи и боясь только, чтобы эти два придурка не передумали! Она сняла невидимку, бережно спрятала её в сумку, скрыла сумку, а сама подхватила тяжеленную бадью с водой и медленно поволокла её в направлении свинарника. Очень медленно.

— Эй, ты!!! Красавица!!! — два стражника покатывались со смеху, когда на их крик грязнуха-нищенка не то что не оглянулась, а даже головы не подняла. — Знает, какая она на вид!!! Эй, ты! Грязнуха! Иди, иди сюда. Да иди, не бойся! Это красавицам меня бояться надо! А ты… К тебе и притронутся страшно! Чего ты там тащишь? — развлекался рыжий стражник.

— Ввводу свиньям, — нищенка втянула голову в плечи и задрожала.

— Дура, свиньям сейчас третий сон снится. Поди сюда! С водой! Вот дурная! Бадью тащи! У нас ещё свинья есть! Непоеная, да не кормленая! — они хохотали вовсю.

Катерина поспешила с тяжеленной бадьёй к стражникам. — Так, сейчас пойдёшь в башню, мы тебе дверь откроем, и ты спустишься по ступеням вниз. Там свинья прикована. Бурая такая! Вот его и попоишь!

— Да, только ты к нему поближе подойди! А то ещё не дотянется! — рыжий стражник аж за живот хватался со смеху.

— Ой, нет. Не надо! Я боюсь! — пискнула Катерина, сообразившая, что у нормальной нищенки такое поручение восторга не вызовет.

— Надо-надо! Пошла! — рыжий небрежно махнул в её сторону боевым топором.

Катя засеменила в сторону башни, съёжившись и шмыгая носом, изображая ужас и рыдания.

Рыжий с трудом отодвинул засов на двери и два стражника, упираясь изо всех сил руками, открыли тяжеленную дверь. — Иди, давай! Только поближе к нему иди, поближе! — они загоготали, и начали закрывать дверь за нищенкой.

— Зачем, зачем? А как же я выйду? — грязнуха кинулась к двери, к маленькой щёлке.

— Утром выйдешь, если будет чем идти! Делать нам нечего, двери туда-сюда открывать. А не напоишь его, и он сдохнет, тебя Вепрь вместо волка на цепь посадит! Пошла! — развесёлые предположения стражников, которые спорили на выпивку, что они увидят, открыв утром дверь, стихли, как только эта самая дверь полностью закрылась. Катерина даже дышать боялась.

— Только бы не передумали, только бы не вернулись! — она пошарила рукой в полной темноте, нащупала стену, и оставив бадью на верху лестницы, начала спускаться, придерживаясь за грубо обтёсанные камни. Лестница была длинной, ноги совсем замёрзли, зубы начали стучать от страха.

— Он же не мог не слышать меня! Или мог? Что же с ним сделали? Жив ли? — Катерина потихоньку проявила пёрышко и попросила его посветить. Она была почти в самом низу каменной лестницы, а там, на голом грязном полу лежала длинная цепь. Катерина думала, что цепь, если каменная, то должна быть толстенной. Нет, не очень-то и толстая, зато длинная, прикована к каменному же кольцу, вделанному в стену, а на втором конце цепи в самом дальнем углу подземелья лежит что-то, очень отдалённо напоминающее зверя.

— Волк!!! — Катя прыжком кинулась с трёх последних ступенек, подбежала и ахнула! На Буром не было живого места. Вся шкура истыкана ножом, на лапах глубокие раны, шерсть залита кровью, и уже засохшей и почти свежей, на морде длинные алые полосы, прочерченные ножом Вепря. И он никак на Катю не реагировал! Совсем никак!

— Волк, хороший мой! Ой, что наделали! Так, хватит истерить! Он жив, сердце бьётся, с остальным разберёмся! — Катерина решительно проявила сумку, достала ещё одно Жарусино пёрышко и прикрепила его над Волком в щель между камнями, чтобы свет шёл ровно. Достала мёртвую и живую воду и уже почти собралась Волка напоить живой водой, но в последний момент передумала.

— Он в себя придёт, и ему больно будет дико! Надо сначала максимально всё залечить, а потом уже его в сознание приводить! — решила Катерина, которой отчаянно хотелось именно привести Волка в чувство. Как же ей сейчас не хватало названного старшего брата, который всё знает, всё за неё решает и защитит от всего на свете! — Не будь эгоисткой. Ему самому сейчас справиться бы! — велела себе Катя и начала заливать раны мёртвой водой.

— Проще было бы его облить! — решила она, в конце концов. — Весь порезан, а где не порезан, так кнутом хлестали! Да кнут с болтами на конце, чтобы раны были! Уроды!!!

С живой водой дело пошло веселее и тут Катерина уловила странную штуку. Кровь кое-где смылась полностью, а вот шерсть была не бурая, а седая!

— Что он тут ещё с собой позволил утворить? Почему он весь седой? — Катя внимательно осмотрела правую сторону, которую полностью обработала. — И как мне его перевернуть?