Переменные ветра

Она честно пыталась, и ничего у неё не вышло! — Бедный ты мой бедный, придётся всё-таки тебя будить! — она влила в пасть Волку живой воды. Волк застонал, и открыл глаза. Голова уже была почти полностью обработана сказочной водой и выглядела как обычно, если, конечно, не обращать внимания на цвет шерсти.

— Какой сон пришел… Хороший! Я так хотел тебя ещё раз увидеть! Теперь и умирать не так жалко… — почти неслышно проговорил Волк.

— Вот ещё! Умирать он собрался! — Катерина бережно обняла Волка за шею. — И не думай даже!

— Что? Катерина!!! Откуда ты тут? Как ты сюда попала? Нет, не о том говорю. Беги скорее отсюда! — Волк начал перебирать передними лапами, силясь подняться. — Где негодяй Баюн? Как он тебя отпустил?

— Да ну, глупости не говори! — Катя помогла Волку перевернуться на живот и тут же принялась обрабатывать его левый бок. — Так, чуточку наклонись направо, а то у тебя тут такая рана!

— Я умоляю тебя! Оставь меня, мне уже не помочь! — Волк печально положил лапу на руку Катерины и вот тут она по-настоящему испугалась.

— Почему? Что с тобой? — Катя схватилась за волчью лапу.

— Катюша, ты только не расстраивайся особо, — Волк вздохнул. — Я на цепи. Её может расстегнуть только хозяин крепости. А меня Вепрь ни за что не отпустит! Эта цепь не разрывается…

— Не расстёгивается, её нельзя разбить и так далее. И разрыв-трава не берёт. Я в курсе. И только-то? — Катя наклонилась над раной. — Ты не морочь мне голову, пожалуйста. Я же с планом действия пришла. Ты вот мне лучше скажи, чего ты так поседел? А?

Волк уставился на названную сестру и головой покрутил, правда, осторожно, шея ещё побаливала.

— Ну, я понял, что он меня не отпустит, никогда не отпустит…И мне не выбраться, — он вздохнул. Как вот ей объяснить?

— И решил, чтобы долго не мучиться, предаться унынию, чтобы поскорее умереть? Волк, ну, что ты в самом-то деле! Вставай, потихоньку только! Ой, мамочки! А тут-то ужас какой! — левый бок был настолько изранен, что Катя сделала то, о чём в самом начале думала — попросту облила его сначала мёртвой, а потом живой водой. Волк повёл головой, потянулся, поочерёдно поднял и опустил все лапы, заново осознавая свою силу. Потянулся во всю длину.

— Ну? Где-нибудь ещё болит? — Катя держала воду наготове.

— Нет, ничего больше, — Волк это даже с каким-то недоумением проговорил. — Катюша, а что у тебя за план?

— Погоди, сейчас! — Катерина спрятала воду, и только тогда сообразила, насколько она устала и замёрзла.

— Ты что? — Волк моментально подсунул длинный нос поближе, а Катя, чтобы он не переживал, начала гладить седую шерсть.

— Всё хорошо! Не волнуйся, пожалуйста. Всё нормально. Это я просто переволновалась. Сейчас я попробую убрать цепь.

— Ну, ты уж сильно не расстраивайся, если не получится, — с деланным безразличием сказал ей Волк, который снова быстро становился бурым Волком.

— Волк, прекращай такие глупости говорить! Смотри, и седина твоя убралась, — Катя проводила рукой по шерсти, и она обретала свой обычный цвет. Волк печально вздохнул. Он не стал говорить, насколько мала надежда избавиться от каменной цепи. И излечение, и молодость просто сделают его пытки дольше. Катерина, словно услышала это, взяла его за уши, поцеловала в нос, крепко обняла и отступила подальше.

— Ты что? — насторожился Волк, почуяв, как напряжена стала Катерина.

А она только головой покачала, вынула из сумки кожаный мешочек с завязками, а из него…

— Нет, не надо! Это для тебя может быть опасно! А если…

— Не будет никаких если, Волчок! Тем более, что если у тебя не выйдет сломать дверь или стену, я тут и останусь и утром попадусь людям Вепря, или ему самому. Так что моя жизнь напрямую зависит от тебя, и от того, получится ли сейчас уничтожить силу этой цепи! — Волк пасть закрыл прямо-таки со стуком. А Катерина вынула чашу золотого касания, аккуратно положила у ног мешочек, и взяв чашу в руки, сказала:

— Чаша дивная из злата,
Ты полна и так богата,
В злато камень обратить,
Дай касанье, цепь открыть!
А как златом цепь блеснёт,
Пусть оно к тебе плеснёт!

Катя отлично помнила свои сомнения накануне, и то, как Баюн, вместо того, чтобы её успокоить, вдруг решился, тяжело вздохнул, и сказал: — Радость моя! Ты правильно сомневаешься, и я не знаю, как золотое касание себя поведёт с цепью. Оно действительно может перекинуться и на Волка.

— И он станет золотым? Просто куском золота? — ахнула Катерина.