Переменные ветра

Ратко потерпел неожиданное и сокрушительное поражение. Его радовало только то, что Катерина его позор не видела! Впрочем, князь сумел себя заставить сдержаться, и Степана поздравить с победой, но очень раздраженно и сквозь зубы!

В туман, заливший сказку «Ох и золотая табакерка», Катерина шла не то что охотно, а с радостью, и чуть ли не вприпрыжку! Находиться в одном помещении со Степаном и Ратко стало очень сложно. Кажется, даже воздух искрится от неприязни, которую они друг к другу испытывали.

— Чего их разбирает? — удивлялась Катя, входя в зеленоватый сумрак. Идти надо было к городу, который стоял на горе у моря. Дорога к городу была широкой, и пустынной. Шли по обочине, чтобы в случае нападения можно было укрыться в лесу. Туман, густой и душный заставлял быть настороже. Разговаривать никому не хотелось.

Шли до города долго, устали и выдохлись, но решили привала не делать, всем хотелось скорее убрать эту зелёную, душную мерзость, и вдохнуть свежего воздуха. Решительно вошли в город и направились к царскому дворцу. Катерина осматривалась по сторонам и удивлялась. Город скорее западного типа. Дома каменные, улицы тоже камнем вымощены. Сам город стоит на верхней части горы, над морем. А самая высокая точка города — это царский дворец, хотя, больше подошло бы название «замок».

— Ну, да! Правильно. Кот же говорил, что сказка про королевну. Царями они уже потом начали именоваться. Тут так привычнее, — думала Катерина. Она пробиралась между уснувшими в замке людьми, разыскивая старшую царевну-королевну или её родителей. Нашла она их в богатейших покоях, битком набитых стражей.

— Они что, пытались туман стражниками победить? — удивился Кир, протискиваясь между гренадёрского роста стражами.

— Похоже на то, — пожал плечами Степан, — иначе, зачем их тут столько? Я вот думаю, где бы спрятаться?

— Вам лучше во двор выйти, — Катерина искоса глянула на Кира и Степана, которые изо всех сил мотали головами. — Ну, ладно, ладно, хорошо, хотя бы в галерею выйдите. Я невидимку одену.

— Знаешь, это мы уже проходили, — припомнил ей Кир. — Помнишь, чем всё закончилось? Тебе пришлось в лебедя оборачиваться, ещё и подстрелили ко всему прочему. Мне чего-то повторения не хочется.

— Мне тоже, — недовольно буркнул Степан. Он сейчас всякие Катькины легкомысленные идеи не любил даже больше обычного!

— Да ладно! По-моему, тебя, Стёпочка, интересует только чтобы твою драгоценную особу Волк не слопал, если что, — вздохнула Катерина. На возмущенное выражение лица Степана она не обратила никакого внимания. — Я постараюсь. Ну, ладно, хорошо! Я очень постараюсь! У вас обоих головы оторвутся так ими мотать! Что, у вас есть предложения лучше?

— Смотри! Вот стоят эти стражники, а вот тут ниша пустая. Сюда становись. И стой! Пока толчея не прекратится. Мы тебя лучше или заберём, или подождём в галерее, — Кир указал ей на нишу.

— Лучше во дворе подождите, — Катерине не нравилась идея, что эти два упрямых типа будут торчать на виду всего проснувшегося двора в открытой галерее.

— Так, народ, спорить нам уже некогда! Твари тут! Степан, пошли. Катька мы будем во дворе, справа у крыльца, там, где деревья, — Кир со Степаном бегом рванули перехватить туманных монстров, а Катерина в который раз удивилась, откуда твари так чётко знают, где именно искать? — Мы же по дороге сколько шли и ничего! А тут рррраз и они нас нашли! Ай, ладно, это потом! Сейчас главное сказка! — Катерина с трудом подтянула к нише тяжеленную скамью, с неё перелезла в убежище, одела невидимку и начала рассказывать сказку.

— Жил себе сирота Янка, сын лесника. Отец и мать у него умерли, а родных никого не было. Так и жил он один в лесу, в отцовой хатке. А чтоб было веселей, держал пёстрого котика.

Привык к нему котик. Бывало, куда хозяин идёт, туда и он.

Пошёл раз Янка собирать хворост. Ну, понятно, и котик за ним. Набрал Янка вязанку хвороста, несёт домой, а котик тащит за ним сухую веточку.

Уморился Янка, присел на пенёк отдохнуть, подумал, как тяжко жить ему на свете, и громко застонал:

— Ох, ох!..

И только он так сказал — выскочил из-под пня маленький старичок с длинною бородой.

— Ты зачем меня звал, хлопец? — посмотрел Янка в испуге на него и говорит:

— Нет, дедушка, я не звал тебя.

— Как не звал? — заспорил старичок. — Я ж не глухой! Ты два раза назвал моё имя: Ох, Ох… Теперь ты должен мне сказать, что ты от меня потребуешь.

Катерина рассказывала, как Янка просил каждый день миску щей и кусок хлеба, пока не устал старичок к нему наведываться, а как устал, подарил пареньку золотую табакерку, где жил его слуга, стоило её открыть, как появлялся маленький человечек, только молодой и всё исполнял, что Янко хотел.