Переменные ветра

Катерина, когда поняла, что Степан справляется, успокоилась и уступила уговорам Даши. Они отправились прогуляться в заснеженном саду.

— Даш, ты что такая расстроенная?

— Да ты понимаешь, краем глаза увидела старика одного… Помнишь… Ой, даже вспоминать мне страшно. Когда я тебя Кащею отдала?

— Даш, ну что ты! Ты же не знала…

— Да, я тогда тебе говорила, что мне старец мудрый о тебе сказывал. Холодом от него несло ещё. И ты мне объяснила, что это Кащей и есть.

— Да, конечно…

— Мне кажется, я его видела вчера.

— Здесь? — Катерина испугалась.

— Да! Я не могу быть совсем-совсем уверена, но я его хорошо помню. И мне кажется, это был он! В толпе так оглянулся, знаешь, вроде как через плечо…

— А тебя он не видел? Понял, что ты его заметила?

— Нет, я из терема смотрела, из окна, — Дарья поёжилась… — А теперь вот думаю, может, померещилось…

— Может и померещилось, мало ли стариков. А Кащей мог принять чей-то образ. Увидеть подходящего старца, и его изобразить. Но, спасибо, что сказала. И если снова увидишь, сообщи. У Златы голуби почтовые есть.

— Да, хорошо, — Даша подняла голову на бледное зимнее солнце и улыбнулась. — Сказала тебе и мне легче стало!

— Тебе легче, зато мне тяжелее, — подумала Катерина. Она теперь сама напряженно всматривалась в толпу, и особенно в седовласых старцев, хотя и понимала, что это глупо.

На третий день свадебного пира по здешним традициям молодые должны были сплясать, и глядя как уверенно и красиво ведет молодую жену Милорад, Катерина так радовалась за них! — Хорошо, что она теперь будет в любящей семье. А то отец вечно был занят собой. Братья тоже, а ей оставалось только цветы выращивать в саду, вышивать, птиц кормить, да слёзы лить!

— Прошу тебя, сказочница, — какой-то разодетый царевич из соседнего царства вальяжно предлагал ей пройтись в танце. — Не откажи мне.

— Прости, но…

— Но у неё есть с кем танцевать, — Степан вывернулся оттуда-то сбоку и увёл её к ряду танцующих. — Мне-то не откажешь? — вдруг смутился он. Они ещё прилюдно в Лукоморье не танцевали, а с Катьки станется и послать его…

— Нет, тебе не откажу. Хотя и знаю, как ты это не любишь, — Катерина улыбнулась.

— Ну, это я раньше. Не любил раньше, — Степан с ней в школе уже танцевал когда-то. Хотя тогда это больше было в пику Киру. Только вот сейчас всё по-другому. Даже взгляды множества людей не смущают. Лучше бы их не было никого, конечно. Но, что же сделать если вокруг столько народа набилось? И даже некое странное чувство проявляется… Да, вот вы там и стойте и глазами хлопайте, сколько влезет, но идёт-то она со мной!

— Да ладно… Ты уж в танцоры записные попал? И на ноги не наступаешь? Степ, а с кем ты тренировался-то? — язва Катерина сходу попала в самое больное место. Волк силой заставил его танцевать с Киром до полного изнеможения! Катьке про это знать было категорически нельзя. Засмеёт насмерть! Кир ещё меньше хотел, чтобы она узнала, и уроки танцев проходили под строжайшим секретом! Как уж тут на ноги наступать, если за каждый раз, когда он даже касался сапога Кира, тот с силой ему отвечал этим же сапогом по голени! А сдачу давать не смей! Волк строго следил. Правда, потом смеялся с Баюном до слёз! Логичнее всего было бы учиться с самой Катькой, но Жаруся не позволила. Сказала, что этот медведь оттопчет её девочке все ноги!

— Да, понимашь… Талант прорезался… Сам собой как-то… — Степан очень надеялся, что не покраснел.

— Аааа, ну, талант, это святое! — уважительно отозвалась Катька, но искоса глянула на Кира, который хмыкал при каждом Степановом движении, и кажется, поняла, с кем именно этот талант прорезался. — Ну, Стёпочка, держись… Я ещё на эту тему с вами обоими побеседую, когда настроение будет, — подумала она, усмехаясь. — Так иногда прияяятно коготки поточить о ближних своих!

Ульяна плясала с мужем и всё оглядывалась на желанный пояс, одетый на Златку золовку-змеиную головку!

— Ишь, одела, красуется, собою любуется. Знает, небось, что ей все завидуют. Для того и выставила его! Ну, ничего-ничего, привезёт мне муженек пояс! И я так же пройду в танце! — думала Ульяна. В то, что Ратко запросто может погибнуть, она не сильно верила. Подумаешь! Съездить, да забрать, делов-то! Ей так тот старик и сказал, что плёвое дело!

Злата и Милорад вышли провожать Катерину. — Я так тебе благодарна, что ты приехала. Без тебя ничего бы этого не было! — Злата принадлежала к той редкой породе людей, которые, то доброе, что им делают, хорошо помнят. — Я так расстроилась… Ой, это нельзя так говорить. Но, я боялась, что ты не захочешь теперь меня знать!

— Златонька, я тебя знала ещё до того, как твой брат стал мне сговоренным. И что с того, что между нами всё закончилось? Нам-то с тобой это разве мешает?

— Нет! Нет! Тем более, что они вряд ли будут часто к нам приезжать… Я Ульяне не нравлюсь. Пояс ещё этот… Я бы с радостью отдала Ульяне его, но это же мамин! Только поэтому и не могу.