Перемены. Адская работенка

– Марконе – король исключительно в своем воображении, – ответил я, не останавливаясь. – Если он хочет что-то мне сообщить, придется подождать. У меня есть более важные дела.

– Я знаю, – сказала Гард. – Девушка. Брюнетка, рост около пяти футов пяти дюймов, карие глаза, зеленая рубашка поло, синие джинсы, до смерти напугана.

Остановившись, я оскалился на Гард:

– За этим стоит Марконе? Этот сукин сын пожалеет, что вообще взглянул на…

– Нет, – резко бросила Гард. – Слушай, Дрезден, забудь о Марконе. Это не имеет к нему никакого отношения. Сегодня у меня выходной.

Секунду я таращился на нее, и лишь отчасти потому, что от дождя ее белая блузка стала полупрозрачной. Она говорила искренне – что, однако, ничего не значило. Я давно научился не доверять своим суждениям, когда речь шла о блондинках. Или брюнетках. Или рыжих.

– Чего ты хочешь? – спросил я.

– Почти того же, что и ты, – ответила она. – Тебе нужна девчонка. Мне – тварь, которая ее утащила.

– Зачем?

– У девчонки нет времени на твои игры в вопросы, Дрезден. Или мы поможем друг другу и спасем ее – или она умрет.

Я сделал глубокий вдох и кивнул:

– Слушаю.

– Я потеряла след в дальнем конце этого переулка, – сказала она. – Очевидно, с тобой этого не произошло.

– Ага, – ответил я. – Переходи сразу к тому, чем ты можешь мне помочь.

Она молча открыла вещмешок и достала – я не шучу! – двусторонний боевой топор, который весил не меньше пятнадцати фунтов. Закинула его на плечо.

– Если проведешь меня к гренделенышу, я разберусь с ним, а ты вытащишь девчонку.

Гренделенышу? Что, черт подери, еще за гренделеныш?

Не поймите меня неправильно, я – чародей. Я много чего знаю о сверхъестественном. Могу заполнить несколько тетрадей именами различных существ и тварей. Однако вот в чем фокус: чем больше учишься, тем отчетливее осознаешь, как много тебе еще предстоит узнать. Сверхъестественные царства велики, намного больше материального мира, и число их обитателей значительно превосходит число людей. Я могу узнавать о новых монстрах, пока через несколько столетий не умру от старости, – и не осилю даже четверти.

Этой твари я не знал.

– Дрезден, счет идет на секунды, – сказала Гард. Под холодной маской ее красивого лица пронеслась тень тревоги, настойчивости.

Пока я все это переваривал, раздалось резкое клацанье, и кусок битого кирпича или небольшой камешек из кровельного материала приземлился в глубине переулка.

Гард развернулась, мгновенно приняв боевую стойку, держа обе руки на выставленном вперед топоре.

Ух ты!

Я видел, как Гард, не моргнув золотыми ресницами, вступила в бой с первоклассным некромантом и ее ручным упырем. Что могло так напугать отважную воительницу?

Она осторожно изменила позу на более спокойную, затем тряхнула головой и что-то пробормотала, прежде чем снова повернуться ко мне.

– Ты знаешь, что случится с этой девушкой? Ты понятия не имеешь. Такого никому не пожелаешь. Поэтому я и обратилась к тебе. Пожалуйста, помоги мне.

Я вздохнул.

Что ж, черт побери…

Она произнесла волшебное слово.

Дождь ослаблял поисковое заклятие на моем амулете и смывал запах гренделеныша, а также психический след, оставленный напуганной Элизабет, однако вместе с Мышом мы смогли отыскать то место, где злодей провалился сквозь землю – в прямом смысле слова. След обрывался у старой двустворчатой двери в подвал, напомнившей мне о противоураганных убежищах, позади строений на восточной стороне «Ригли», под рельсами подземки, возле станции «Эддисон». Древние створки выглядели так, словно намертво приржавели друг к другу, – хотя этого не могло быть, если след вел сквозь них. Дверь окружал металлический забор, лишенный калитки. Знак на заборе объявлял зону опасной и советовал держаться подальше – такие мудрые советы вечно игнорируют легкомысленные искатели приключений и мягкосердечные чародеи с больной головой.

– Ты уверен? – спросил я Мыша. – Оно направилось туда?

Мыш обошел забор, обнюхивая сухую землю, укрытую от дождя путями подземки. Затем посмотрел на двери и заворчал.

Амулет слабо качнулся, не столь отчетливо, как несколько минут назад. Поморщившись, я сказал:

– Оно прошло здесь, но затем двинулось на север.

Гард фыркнула:

– Ерунда!

– Ерунда, – согласился я.

Гренделеныш сбежал в Подземье.

Чикаго – старый город, по крайней мере по американским стандартам. Он был затоплен, несколько раз сгорал, бесконечно строился и перестраивался. Целые районы оказались на десять-двенадцать футов выше исходного уровня земли, в то время как старые здания ушли в болотистую почву прибрежных зон озера Мичиган. Десятки туннельных систем змеились под городом. Уму непостижимо, какое количество проходов и камер создали люди умышленно или случайно, а поскольку большинство считает сверхъестественный мир чушью, никто не обратил внимания на ту работу, что параллельно проделали не-люди.