Переписка 1826-1837

Après avoir lu Votre excellent ouvrage, История Пугачевского бунта, mes occupations jusqu’alors si vagues et si confuses, prirent une teinte tout-à-fait décisive, et mon goût pour l’histoire se prononça définitivement; l’époque que Vous avez choisie et que Vous avez traitée avec une supériorité si remarquable, m’intéressa si vivement, que je me suis mis à l’étudier; et l’Archive de la Commission du contentieux des frontières, comme l’a nommée A. Humboldt, m’avança les premiers matériaux: je me mis à faire des extraits de tout ce que je trouvai d’intéressant dans cette archive, et après 8 mois de travail assidu, sur 12 gros in-folio je finis par avoir un canevas du contenu, comprenant l’histoire de Pougatscheff depuis sa fuite de Cazan jusqu’à la bataille de Tatischtschewo; cet extrait, j’ose le dire, a cela d’intéressant, qu’il offre toutes les particularités de cette époque si bizarre et si sanglante! Après avoir fini Pougatscheff, j’eus envie de recommencer mes travaux, et j’explorai encore 5 in-folio’s, d’écriture très peu lisible, contenants la fuite des Kalmouk’s.

Les Oukaz’s de Pougatscheff, quantité des récits (показания) naifs, qui peignent parfaitement les moeurs du temps et du pays, la correspondance du Gouvernement russe [la] avec la Chine, me font estimer assez mes travaux pour croire, qu’ils ne seraient pas hors de tout interêt pour Vous et qu’en Vous les offrant, je gagnerai Votre reconnaissance et quelque peu d’estime — ce qui ferait ma gloire. Cependant des circonstances fâcheuses m’obligent d’attacher à cette offre un intérêt pécuniaire; il me manque 500 Roub.: tirez-moi d’affaire si cela vous est possible, et c’est en doublant d’efforts que je tâcherai de Vous témoigner ma reconnaissance.

Je reste donc dans l’agréable attente d’une prompte réponse, et c’est avec le plus profond respect et la plus haute estime que je me dis à jamais

Monsieur, Votre très dévoué serviteur Constantin Buch.

9 Octobre 1835. Orenbourg.

Mon adresse, Константину Андреевичу Буху. Инженер-прапорщику в Оренбурге. [1264]

1102. П. А. Плетневу. Около (не позднее) 11 октября 1835 г. Михайловское.

Очень обрадовался я, получив от тебя письмо (дельное по твоему обычаю). Постараюсь отвечать по пунктам и обстоятельно: ты получил Путешествие от ценсуры; но что решил комитет на мое всеуниженное прошение? Ужели залягает меня осленок Никитенко, и забодает бык Дундук? Впрочем они от меня так легко не отделаются. Спасибо, великое спасибо Гоголю за его Коляску, в ней альманак далеко может уехать; но мое мнение: даром Коляски не брать; а установить ей цену; Гоголю нужны деньги. Ты требуешь имени для альманака: назовем его Арион или Орион; я люблю имена, не имеющие смысла; шуточкам привязаться не к чему. Лангера заставь также нарисовать виньетку без смысла. Были бы цветочки, да лиры, да чаши, да плющ, как на квартере Алекс.[андра] Ив.[ановича] в комедии Гоголя. Это будет очень натурально. В ноябре я бы рад явиться к Вам; тем более, что такой бесплодной осени отроду мне не выдавалось. Пишу, через пень колоду валю. Для вдохновения нужно сердечное спокойствие, а я совсем не спокоен. Ты дурно делаешь, что становишься нерешителен. Я всегда находил, что всё тобою придуманное мне удавалось. Начнем альманак с Путешествия, присылай мне корректуру, а я перешлю тебе стихов. Кто будет наш ценсор? Радуюсь, что Сенковский промышляет именем Белкина; но нельзя ль [1265] (разумеется из-за угла и тихонько, на пример в М.[осковском] Набл.[юдателе]) объявить, что настоящий Белкин умер и не принимает на свою долю грехов своего омонима? Это бы, право, было не худо.

Адрес: Его высокоблагородию м. г. Петру Александровичу Плетневу В С. Петербург у Обухова мосту в доме г-жи Сухоревой башни.

1103. Е. Ф. Канкрину. 23 октября 1835 г. Петербург.

Милостивый государь, граф Егор Францович,

Возвратясь из деревни, узнал я, что Ваше сиятельство изволили извещать меня о высочайшем соизволении государя на покорнейшую просьбу, Вам принесенную мною. Приношу Вашему сиятельству искреннюю, глубокую мою благодарность за снисходительное внимание, коим удостоили Вы меня посреди Ваших трудов, и за благосклонное ходатайство, коему обязан я успехом моего дела.

С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть

милостивый государь Вашего сиятельства покорнейшим слугою. Александр Пушкин.

23 окт С. Петербург

1104. А. X. Бенкендорфу. Около (не ранее) 23 октября 1835 г. Петербург. (Черновое)

Обращаюсь к В.[ашему] с.[иятельству] с жалобой и покорнейшею просьбою.