Переписка, 1911–1936

А я-то был твёрдо уверен, что сразу же поблагодарил Вас за вашу книгу! Она в самом деле доставила мне огромное удовольствие. И посвящение тоже! Я едва успел сунуть в неё нос, как пришёл Гартман³² и буквально силой её у меня отобрал. Он воспылал желанием непременно и сразу её прочесть, а в здешнем книжном её ещё нет. На этих же днях заберу её обратно. На Гартмана я зол и вместе ему благодарен, поскольку он объяснил мне многое из того, что я в Вашей книге никогда бы не понял. Мы с ним часами о ней беседовали. И то, что я смог уразуметь, меня просто восхитило. Вы не хотите послать эту книгу в Московскую консерваторию? Жаль, что Гартману, который сначала из Праги в Петербург хотел ехать через Берлин (прежде всего, чтобы познакомиться с Вами), пришлось-таки ехать прямиком в Россию.

Ваше письмо о посещении Нового Сецессиона очень нас обрадовало — и особенно подробные и содержательные отзывы о наших (а также Марка) картинах. И тем не менее я должен с Вами поспорить! Математически 4:2=8:4, а в искусстве — нет. Математически 1+1=2, а в искусстве бывает, что 1–1=2. Далее: Вы возражаете против двукратного усиления оркестра? Ну так это и есть расширение (а значит, и усложнение) средств. И однако третье: в том и состоит моё намерение, чтобы (иногда), работая с размерами, препятствовать взгляду мгновенно охватывать картину. Четвёртое: если размер объекта — это сила и средство, то такой подсвечник есть нечто совсем иное, чем вот такой !

На днях вас хотели посетить Марк и его жена — если уже не посетили. Он сделался завзятым берлинским художником. И действительно с каждым днём набирает силу. Но, между нами говоря, я ещё не разглядел за всем этим по-настоящему крупной личности.

Возможно, весной я поеду в Россию. Тогда через Берлин. И там увижусь с Вами. В письме многого не выскажешь. Поэтому многие вообще не спешат писать, не правда ли? А некоторые и совсем не пишут, правда же?

Сердечный привет от нас обоих Вам и Вашей жене,

Ваш Кандинский

Прошу Вас, пришлите поскорее вашу музыку. И статью! Неужели я должен от них отказаться? Разве можно допустить, чтобы немецкая музыка не была представлена статьей? О русской музыке их будет две.

26. Кандинский — Шёнбергу 16 января 1912 г

Мюнхен

16.01.1912

Дорогой господин Шёнберг!

Мне очень жаль, что я причинил Вам огорчение. Я думал, что Ваши картины займут достойное место в общем целом выставки и в то же время, показанные в разных городах хорошей публике, принесут Вам пользу. По-видимому, в своем декабрьском письме я выразился недостаточно отчётливо! Простите моё самоуправство! Могу ли на это надеяться? — Вряд ли в Будапеште ещё ждут этих картин. Во всяком случае, хотел бы Вас просить, если Вы всё же хотите, чтобы эти вещи были отосланы, не откладывая, написать об этом г-же Э. Воррингер (Клуб св. Гереона, дом Герион, Кёльн). Вместе с этим письмом я пишу письмо ей с просьбой поступить согласно Вашему желанию. «Ноктюрн» я отправлю отсюда (по почте). В отношении Вашего концерта я уже предпринял некоторые шаги — в Москве и Петербурге. Рассчитываю, что в конце концов это окажется полезным. Новое петербургское объединение АРС³³ намерено также устраивать концерты. В начале осени я им тоже написал письмо о Вашей музыке. Они выказали большой интерес к Вам. Само это объединение ещё не вполне оформилось. Итак, я жду Вашей статьи и заранее ей рад! Сегодня я отдал в печать последние рукописи. Присылайте же её побыстрее! И где музыка? Я уже заказал в Кёльне фотографии с Ваших «Автопортретов». Это для «С[инего] Вс[адника]», который будет полностью готов (отпечатан и проч.) через 5–6 недель. Если бы Вы знали, что это была за работа! Могу ли я послать Вам корректуру для правки? Это статья о Скрябине, которую мне пришлось перевести, и я чертовски боюсь, не наделал ли там ошибок в терминологии! Очень прошу Вас помочь! Статья совсем короткая. Так можно ли? Завтра я на 2–3 дня уеду, чтобы хоть немного вернуть на место свою голову — сейчас она где-то гуляет! Большой привет от нашего дома вашему и не держите на меня обиды за неловкости в моих действиях,

Ваш Кандинский

27. Мюнтер — Шёнбергу Между 17 и 27 января 1912 г

[вероятно, между 17 и 27.1.1912]

Дорогой господин Шёнберг!