Переписка, 1911–1936

примите самые сердечные поздравления от нас и от Марка (он теперь как раз в Мюнхене) с Вашим прекрасным успехом. То, что даже наша излюбленная «M. N. N.» [Münchener Neuste Nachrichten] в заметке о Вашем концерте дала себя увлечь всеобщим энтузиазмом, — это столь же примечательно, сколь чудесно!³⁹ С нетерпением жду от Вас обещанного письма, в котором Вы непременно во всех подробностях опишете этот концерт. Я страстно желал приехать в Прагу, чтобы побывать на нём, но куда уж мне было — мне, бедному невольнику «Синего Всадника». В нескончаемых заботах о нём убегает день за днём: книга, выставки и т. д., и т. д. Ни на что другое не хватает времени. С ужасным нетерпением жду выхода книги. Если бы Вы знали, как я тоскую по своей работе, как я хочу рисовать, рисовать, писать, писать, писать. Впрочем, довольно сантиментов, обратимся к серьёзным делам.

Редакция Der Sturm устраивает, по всему судя, отличные выставки (французы, Ходлер, Мунк, Кокошка) и пригласила к себе всю нашу выставку целиком: перевозка, собственные залы и т. д. Мы это предложение приняли. Отсюда к Вам нижайшая просьба: дайте нам Ваши картины, перечисленные в каталоге, и вдобавок женский портрет, что висит у Вас в гостиной! К сожалению, я не ясновидящий и особо прошу об этой картине, потому что Марк непрестанно и с великим энтузиазмом о ней говорит. Доставьте же нам такую радость! Картины нужно отослать г-ну Херварту Вальдену⁴⁰ с указанием цены и названий (в наст. время — Берлин W. 9, Потсдамерштр. 18). Пожалуйста, приклейте бирку сзади и сообщите также мне цены и названия. Могу ли надеяться на Вашу любезность, что Вы сделаете всё это, а главное — пришлёте портрет??

Сердечный привет от нас Вам и Вашей супруге,

Ваш Кандинский

Когда Ваш концерт будет в Мюнхене? Не собираетесь ли сюда сами?

Мюнхен

4.3.1912

P. S. к сегодняшнему письму.

Дорогой господин Шёнберг,

Пипер собирает манускрипты. Начало этому делу положил его отец. У него есть рукописи Бетховена, Листа и т. д. Он большой поклонник Вашей музыки и с некоторой робостью спросил меня, не согласитесь ли Вы передать ему рукопись «С[инего] Вс[адника]». Я пообещал ему спросить об этом у Вас, отчего он пришёл в восторг. Естественно, я сказал, что охотно попрошу её, но не знаю, насколько охотно Вы на это отзовётесь. Прошу, не забудьте об этой просьбе, когда будете писать мне письмо, которого я с нетерпением жду.

Ещё раз поклон,

Ваш К.

33. Шёнберг — Кандинскому 08 марта 1912 г

Берлин-Целендорф

8.03.1912

Дорогой господин Кандинский,

хочу сразу сказать, что Ваша статья о моих картинах доставила мне просто несказанное удовольствие. Главное, что Вы сочли их достойными Вашего труда. Ну и то, что´ Вы о них пишете. И что´ Вы пишете помимо этого — Вы столь наполнены как человек, что малейшая рябь выводит Вас из берегов. Вот и по моему поводу Вы расточаете всю полноту прекрасных идей. Я горжусь тем, что привлёк Ваше внимание, и безмерно счастлив быть Вашим другом.

О моём пражском концерте. Мне о нём почти нечего сказать. Я исполнил его в полубессознательном состоянии, проистекавшем из страха и усталости. Страх меня не оставлял перед самим процессом дирижирования, а усталость накопилась от бесконечных вечерних и ночных светских раутов, которые полностью лишили меня привычного покоя. Так что никаких сильных впечатлений у меня не осталось. В глубине души я верю, что исполнение прошло отлично. Публика была до крайности возбуждена. Более двадцати минут отчаянного шиканья и аплодисментов! То же самое было 5 марта в Берлине, когда Розе исполнял мой Первый струнный квартет. Я здесь в тяжёлом раздоре с берлинской критикой, начавшемся из-за двух моих статей в Pan (от 20 и 27 февраля), направленных против Леопольда Шмидта. Вся остальная критика набросилась на меня в отместку за своего понтифика. Но похоже, что баталия ещё не закончена!⁴¹

Шёнберг с детьми Гертрудой и Георгом. Фото Генриха Шёнберга. Берлин, Целендорф. 1912

Что же касается выставки, то я очень благодарен Вам за чрезвычайно лестное приглашение, но не знаю, смогу ли принять в ней участие. Г-н Вальден когда-то опубликовал разносную критику моих «Пеллеаса и Мелизанды» (тоже месть!), и мне было бы неудобно принимать участие в выставке без его личного приглашения⁴². Но и больше того: думаю, с моей стороны будет не очень выигрышно выставляться рядом с профессионалами. Что ни говори, я человек посторонний, любитель, дилетант. Да и вообще пристало ли мне выставляться — большой вопрос. А вот выставлять ли свои картины в составе группы художников — этот вопрос уже почти закрыт. Но как бы то ни было, мне кажется, совсем нехорошо выставлять картины, в которые [я] сам не верю! А между тем мне пришлось бы показать 10–12 работ — если ещё отберут те, что я сам укажу.

Поэтому очень прошу, не сердитесь, что я пока не хочу принимать участия в этой выставке, — Вы ведь прекрасно знаете, как я к Вам привязан и как не люблю делать что-либо вопреки Вам.