Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал!

Чувствую, как от смущения на лбу выступает испарина, а глаза сами собой принимаются метаться, избегая взгляда Рика. — Погоди, но ты же говорил, что у некоторых девушек оружие всё же появляется? Это ли не доказательство того, что и мы можем его иметь?! — я вновь иду в атаку в попытке отстоять своё мнение. Ухмылочка сползает с лица Рик, а ироничные искры в его глазах затухают. Оставляют лишь отстранённость. — Можете, но боевая аура у женщины означает лишь одно — когда-то она испытала сильнейший стресс, возможно, нападение. И рядом не было никого, кто мог бы её защитить. Безразличие, с которым Дейрик произносит эти слова, подсказывает мне, что он снова прячет свои истинные эмоции. Всё моё желание поспорить и поставить местных мужчин на место исчезает, будто его и не было. А я с беспокойством разглядываю профиль Дейрика. Что-то не так, и в неосознанной попытке поддержать его, я тяну ладонь к лицу Рика. Но так и зависаю на полпути, потому что мой взгляд падает на вид позади него.

— Ого! — выдыхаю я, привлекая внимание Дейрика, и указываю подбородком ему за спину.

За спором мы и не заметили, как подошли к жилому сектору. Точнее к тому, что от него осталось. Завалы частично разобрали, да и на обломках сейчас трудятся группы студентов и работников Академии. Но все равно масштаб разрушений ужасает. От некоторых домов остались только фундаменты, другие разрушены наполовину. В воздухе витает едва заметный запах гари — всё же за время, прошедшее с боя, он успел выветриться. Но вот дорожки между участками засыпаны серым пеплом. Его вымести не успели, лишь освободили преддомовые территории. Фронт работ огромный и меня радует, что тушек монстров в обозримом пространстве не наблюдается. При всей крепости моих нервов, избавляться от их останков я бы не смогла. А судя по уверенно идущей к нам женщине в рабочем комбинезоне, нас сейчас припашут, как лошадок на распашку целины.

— Кого я вижу! — издалека восклицает работница. — Сам Дейрик виль Верндари явился запачкать свои аристократичные рученьки!

Она останавливается напротив, и, подбоченясь, смотрит на командира с осуждающим прищуром. Я с любопытством разглядываю её: чуть полноватая, огненно-рыжая, с такой густой россыпью веснушек, что женщину можно принять за смуглянку. От нее буквально исходит аура бешенной энергии, заставляющая сердце ускорят ход и побуждающая развить бурную деятельность.

— Дэра Меркута, — Рик обращается к ней подчеркнуто вежливым тоном. Хотя мне всё же чудится в его голосе легкая ирония. — Позвольте представить вам мой «луч поддержки» — Адель виле Хиларике.

Он отступает чуть в сторону и оставляет меня наедине с пронзительным взглядом дэры.

— Виле, значит? Очередная белоручка? — я удостаиваюсь очередного ядовитого прищура. Кажется Меркута одним этим приемом может приструнить самого отъявленного хулигана. — А не та ли эта Хиларике, из-за склок которой мне не раз приходилось заказывать новые окна, скамейки и прочую несчастную утварь, что пала жертвой буйного характера юной дэри? Не та ли эта Хиларике, которая не явилась ни на одну отработку? А?

Чем дольше длится этот проникновенный спитч, тем больше мне хочется сжаться и спрятаться за Дейрика. Опять делов натворила Адель, а расхлебывать приходится мне!

— Покайся, — шепчет мне на ушко Фло, и я послушно вжимаю голову в плечи.

Вообще, всячески демонстрирую раскаяние и готовность прямо сейчас отработать все грехи, хоть и не мной совершенные.

— А ты не подсказывай! — рявкает на нее судя по всему наш завхоз. Но в этом окрике нет ни капли угрозы, наоборот, это звучит так, будто дэра просто журит лисицу. — А ты ничего, рыжая, сработаемся! Подумать только, нынче пиримы пошли смышлёней и уважительней своих хозяев!

Меркута подмигивает Флоренс и та прямо на глазах расцветает, расплываясь в довольной улыбке.

Да ё-моё, я тоже рыжая!

Непрошенная, почти детская обида скребет внутри, и я раздраженно поджимаю нижнюю губу. И вздрагиваю, когда мою ладонь успокаивающе сжимает Дейрик, а на макушку кладет мохнатую голову Коготь. Это настолько неожиданно, что всё о чем я думаю в этот момент — почему у грифона шерстка, а не перья? Зато от обиды не остается ни следа, поэтому следующую шпильку от завхоза я встречаю с фирменным спокойствием Верндари.

— Ой, ну вы еще с ней понянькайтесь, — закатывает глаза Меркута. — Подумаешь, высказала тебе правду. Так на то она и правда, чтобы укреплять. В том числе и внутренний стержень. Но ты не переживай, матушка Валентина тебя не обидит. Я хоть и строгая, но справедливая. Поэтому…

Она быстро оборачивается назад и издает резкий, закладывающий уши свист. Откуда-то справа, из-за очередной груды обломков доносится ответный крик. Одновременно похожий на уханье совы и кошачий мяу. Никогда ничего похожего не слышала!