Перепутье

Когда мы взлетали, одна из клеток, стоящая сверху свалилась и сидевшие в ней куры запрыгали по салону, по мне, по Гвэйну, обходя стороной Залмана, в котором даже эти безмозглые птицы ощущали угрозу. Выйдя на разрешенную высоту и не развалившись при этом, самолет выровнялся, а пилот выскочил из своей кабины, видимо, включив автопилот, и принялся ловить птиц, оттоптав при этом мне ноги, а Гвэйну лапы. Залмана опять-таки обходили стороной.

В салоне было невыносимо душно, а также жутко воняло курицами, их испражнениями и сигарным дымом.

К концу полета я уже ничего не хотел, только немного сдохнуть. Гвэйна, похоже, укачало, потому что он лежал на лавке, закрыв голову лапами, и поскуливал.

Посадив самолет, пилот закурил очередную сигару и буквально вышвырнул нас на взлетку, неподалеку от очередного служебного выхода, сообщив, чтобы мы пошевеливались, потому что у него стоянка всего полчаса, а нужно еще заправиться.

Оказавшись на земле, я первым делом снял намордник с морды Гвэйна, а потом, покачиваясь, побрел по бесконечному коридору к выходу из аэропорта, волоча за собой два здоровенных чемодана. Еще один чемодан и свою сумку нес Залман, настороженно посматривающий по сторонам.

Таможня Фландрии в плане чучелоидов, появившихся из недр ангаров, проявила столько же бдительности, как и таможня Шории, то есть, на нас не обратили внимания.

Выйдя на улицу, я уронил чемоданы и уселся прямо на один из них, ожидая, пока Залман найдет нашу машину.

Машина нашлась удивительно быстро, и уже скоро я сидел на невероятно комфортном сидении в дорогом, пахнущем элитной автомобильной косметикой, салоне. Гвэйн, игнорируя меня, уместился на переднем сиденье рядом с Залманом.

Поместье Джеймса Морана действительно располагалось недалеко от города. Всего сорок минут неспешной езды по незнакомой Залману местности, и мы въехали в огромные кованные ворота, распахнувшиеся перед нами, когда я продемонстрировал свою зеленоватую физиономию и приглашение охране на посту возле ворот.

Встречал меня сам хозяин поместья. Когда я вылез из машины, то практически сразу попал почти в объятья высокого, подтянутого мужчины лет сорока-сорока пяти на вид, который улыбался во все свои тридцать два ослепительных дорогих зуба.

— Деймос, наконец-то, я с тобой познакомился, — он тряс мою руку с небывалым энтузиазмом. — Мы с Аресом практически выросли вместе, м-да. О, я ведь не представился, Джеймс Моран.

— Я понял, — вяло ответил я, пытаясь потихоньку выдернуть руку, которую Джеймс продолжал трясти.

— Надеюсь, полет прошел нормально? Но, Боги, о чем я говорю, конечно нормально. Ваш «Фалькон», который Арес заказал четыре года назад, предмет грез и светлой зависти многих достойных мужчин и женщин. Только вот, я так понял, что вы приземлились в аэропорту Креганса? Наверняка у вас новый пилот, который еще не знает, что у меня буквально за домом расположен небольшой аэродром, и подписан договор с властями и с диспетчерской службой о выделении коридоров для меня и моих гостей.

Те взгляды, которыми на меня посмотрели в этот момент Гвэйн и Залман не обещали мне совершенно ничего хорошего в недалеком будущем. Более того, теперь стало понятно, почему Милтон не купил мне билеты, зачем тратиться, если есть самолет, который сможет увезти меня бесплатно, для СБ бесплатно, разумеется.

Мне стало так не по себе от такой встречи и взглядов дядюшки и наставника, что я попытался смыться от них, сославшись на плохое самочувствие и попросив Морана показать мне мою комнату. Надо завещание все-таки прочитать, чтобы больше в подобные ситуации не попадать.

Следом за нами подкатила очередная дорогущая тачка, из которой, сияя как новогодняя елка, бриллиантами разных размеров, надетых на разные части тела, легко выпорхнула изящная блондинка возраста слегка за тридцать. Моран извинился, откланялся, сообщив, что принято всех приглашенных гостей встречать лично и указал нам направление, куда стоит двигаться, чтобы очутиться в своих апартаментах. Чемоданы забрал появившийся буквально из ниоткуда парень в форменной одежде, водрузил их на небольшую тележку и, поклонившись, сообщил, что мы можем следовать за ним.

Как оказалось, кованные ворота, на подъезде к которым встречал нас хозяин поместья как таковым входом не были. Необходимо было преодолеть еще метров тридцать до очередных ворот, чтобы оказаться на дороге, непосредственно ведущей к дому.