Перерожденные бурей

Кровь пропитала кожу, волосы и доспехи военачальника. Его черополикий шлем был покрыт брызгами артериальной крови. Рубя головы, чтобы утолить свою ослепляющую ярость и жажду возмездия, Кхул оставлял за собой кровавые руины по всему полуострову Бримстоун.

На протяжении всей своей жатвы, не позволяя ему осознать, какую кровавую бойню он учинял, словно удары молота по черепу, видения снова и снова поражали Кхула. Не раз, он удивлял своих военачальников звериным ревом, такой силы, что его уши начинали кровоточить, а зубы дрожать. Так его Бог говорил с ним. В голове Кхула эхом отдавались обещания Кхорна, раздававшиеся с вершины горы из черепов, где Кровавый Бог соорудил свой трон.

Кхул видел себя на вершине Красной пирамиды. Воздев топор в адское небо, где в муках клубились облака и алый дождь заливал землю, он стал истинным чемпионом Хаоса. Кхул тоже был окрашен в красный цвет – красный от бесконечной резни, которую он совершил во имя Кхорна. И под пристальным взором Богов его кожа тоже начала краснеть.

Избранный.

Вознесенный.

Кхула захлестнули видения, и он увидел преображенного себя – его человеческое тело было лишь оболочкой, для того, что скрывалось внутри. Он рос, его плоть растягивалась и чернела от инфернальных метаморфоз. Бронированный нагрудник изогнулся, а затем и вовсе раскололся, не в силах сдержать его гротескно увеличенную мускулатуру.

Боль!

Он заскрежетал зубами, покачнулся и упал на колени. Обхватив мощную грудь он наклонился вперёд, в то время как два исполинских обсидианово-черных крыла, прорвавшись сквозь кожу на спине, развернулись над ним. На висках сперва появились костяные наросты, а затем из них выдвинулись рога. Сапоги разорвало в клочья и ступни Кхула превратились в копыта.

Когда он снова поднялся, то уже больше не был человеком. Темная аура окутывала твердую, словно железо, плоть, а жесткая грива, черных, будто сама ночь, волос, спускалась с огромной головы и шеи. На вершине Красной пирамиды стоял великан и смертные, рыдали при его виде. Кхул вознесся, чтобы заявить свое право на корону демона и за право, как принцу резни, вести войну, рядом со своим господином. Откинув голову назад, Кхул взревел, и его крик ликования и ярости эхом разнесся по просторам Акши…

Внезапно, мысли Кхула вернулись к тому, что происходило сейчас, а не к тому, что будет, если он воздвигнет свою пирамиду из черепов и потребует награду. Идя по заляпанной кровью дороге Кхул не забудет, что ему было обещано и что он должен будет дать взамен.

– Бессмертным я увенчаю свои подношения, господин… – пробормотал он, ступая на вымощенные костями плиты двора.

Ворчащий зев, утвердительно заворчал, будто разделяя мысли Кхула о вознесении. Держась на почтительном расстоянии, он шел позади военачальника, его морда и клыки были красными от кровавого пиршества. Когда его хозяин остановился, зверь встал позади.

Кхул остановился, чтобы посмотреть на врата. Их было трудно не заметить - они выделялись даже на фоне Красной Пирамиды.