Пересечения дорожек (СИ)

- Для истари ты слишком трясешься за свою бренную жизнь, Саруман.

- Не смей дерзить мне! Ты не знаешь…

- И ты не знаешь. Теперь никто не знает, что будет дальше.

***

Ведьмак проснулся в середине ночи и прислушался. Пахло кострами и сырой землей, а над головой спокойно сияли незнакомые звезды. Где-то перекликались часовые, сменявшие друг друга на ночной страже – совершенно бесполезная мера предосторожности, но Бард настоял. Ему казалось, что его новое войско еще не до конца осознало серьезность всей ситуации. Геральт потянулся и вылез из-под спального мешка.

Очень быстро после гибели дракона выяснилось, что монстр нанес больше ущерба самому городу, чем его жителям. Их выжило больше, чем можно было надеяться, намного больше. Достаточно, чтобы собрать новую армию и, надо сказать, все восприняли с большим воодушевлением идею героя-лучника отправиться в Эребор и потребовать свою награду за убийство ящера. На улицах еще не утихли пожары, а маленькая, но очень храбрая армия уже двинулась в поход. Не возражал даже бургомистр – он только и мечтал отделаться от смутьяна Барда, и даже на радостях пожаловал ему титул правителя Дэйла. Эти руины никогда его не волновали…

Теперь на голове нового спасителя Эсгарота поблескивала наспех найденная «корона» – простой серебряный обруч, украшенный незамысловатыми узорами. Но даже такое простое украшение Бард умудрялся носить с гордой невозмутимостью, милостиво снося любопытные взгляды своих новых подданных и уверенно ведя народ через пустоши, выстилающие их путь к Эребору.

В который раз Геральту вспомнился Фольтест – тот тоже предпочитал походы и латы жизни во дворце, окруженным роскошью.

- Не спится?

Главный зачинщик этого похода вдруг возник из темноты и присел рядом.

- Просто размышляю, - пожал плечами ведьмак, хотя ему на самом деле не спалось. Одинокая Гора, даже с этого расстояния казавшаяся гигантской, не способствовала мирному сну. Из всей троицы спал только Золтан, молодецки похрапывая. Лютик уже давно куда-то пропал с глаз, но иногда чуткий ведьмачий слух улавливал звонкий смех и звяканье лютни.

- Завтра уже будем там, - Бард тоже не отрывал взгляда от маячившего впереди силуэта горы. – Если повезет, назад вернемся еще быстрее.

Ведьмак хмыкнул. Уж он-то знал, что имелось в виду под этим «если повезет».

- Если надеешься решить дело мирно, зачем тебе армия?

- Так, для уверенности, - в голосе лучника звучала насмешка. – Лишний аргумент при встрече с новым соседом не повредит.

- Ну-ну. Смотри только не увлекайся.

Бард отвернулся и уставился куда-то в темноту. Проследив за его взглядом, Геральт увидел очертания древних руин Дэйла. Только его удивительно зрение позволило ему разглядеть их, а сам Бард вряд ли мог видеть их, значит, просто угадал – или чувствовал – их присутствие.

- На чьей стороне ты будешь сражаться?

Вопрос застал ведьмака врасплох. Уголки губ раздраженно дернулись, как всякий раз, когда Геральт с досадой понимал, что ему опять придется отстаивать свою позицию.

- Ни на чьей.

Теперь пришел черед Барда удивляться.

- Так не бывает.

- Бывает, ты просто не пробовал, - попытался пошутить ведьмак. – Я уже достаточно сражался и убивал. Убивал чудовищ, орков, людей, и прочих разумных существ.

- Тогда зачем ты идешь с нами?

«За своим предназначением».

- Не за сокровищами, будь спокоен. Мне просто по пути.

***

- Моя прелесть… Моя маленькая, кругленькая, золотая пре… Нет, что ты делаешь? Прекрати!

Бильбо вскочил, хватаясь за горло и едва сдерживая крик, чтобы не перебудить весь лагерь.

Всю ночь его мучал кошмар о высоких высохших призраках, одетых в длинные черные плащи с капюшонами. Призраки окружали его, загоняли в угол, тянули к нему костлявые руки и мерзко хохотали. И он бежал, пытался спастись, но они вновь настигали его. А под конец он почувствовал, словно что-то острое прижалось к его шее, и, когда он обернулся, он увидел Торина, со зверским выражением лица тыкающим в него кинжалом и хрипящим: «Верни, что забрал!».

Сообразив, что ни Торина, ни теней в капюшонах по близости нет, а он по-прежнему находится в безопасности, хоббит успокоился и устало потер шею. Она и правда болела, пальцами он чувствовал саднящие полосы, словно царапины. Бильбо бросил взгляд на клубок одеял, служивших ему походной постелью, и увидел причину своего неприятного пробуждения.

Там, где недавно была его голова, холодно поблескивал прозрачный кристалл, маня переливами льющегося изнутри камня света. Зачарованный, Бильбо взял кристалл в руки, и тот засверкал сильнее, словно подпитываясь живым теплом маленького хоббита.

Вот она, его доля, его четырнадцатая часть сокровищ. Он надеялся, что Торин не сильно обиделся, что Бильбо не спросил его разрешения, но в сокровищнице ведь было еще много таких камней! Ну, может быть, не таких прозрачных и не таких сверкающих…

- Моя прелесть… - сорвалось вдруг с губ полурослика, и внезапно он почувствовал укол вины. Как же так, нельзя так говорить! Ведь другая прелесть, его маленькое колечко, может обидеться!