Пересекая Африку

Там мы нашли Касонго и фуме а кенну, почти одних во всем их великолепии, хотя снаружи собрано было большое число вождей и сопровождающих их. Сперва стали возражать против входа нашего вооруженного отряда, но я с этим оправился, заверив, что люди приведены просто в честь Касонго, поскольку было бы непочтительным наносить визит столь могущественному вождю по торжественному поводу без подобающего эскорта.

Я был без винтовки, удовольствовавшись тем, что держал свой револьвер готовым к действию, если потребуется. Но Джума Мерикани в противоположность обычной своей привычке обошелся без услуг оруженосца и из предосторожности нес свое ружье сам.

Вскоре после нашего прихода бряцание колокольцев возвестило о приближении Алвиша в своем гамаке, и тогда мы приступили к делу. Алвиш и его люди — все они были с ружьями — выстроились в линию вдоль одной стороны открытого пространства поблизости от входа в Мусумбу, а Джума Мерикани и я с нашими спутниками сидели напротив. В середине между этими рядами, ближе к одному концу, стоял Касонго.

Лицом к нему находился мужчина, держащий интересной формы топор, а сразу же позади вождя — четыре женщины, у одной из которых тоже был топор, похожий по форме на тот, что держал мужчина впереди. Далее следовали двое ваганга и женщины, несшие щиты Касонго, а за ними — группа мужчин со всеми ружьями Касонго, выстроенная в шеренгу, с палачами и прочими чинами на обоих флангах. Позади всех находились жены и дети вождя.

На противоположной от Касонго стороне рядом со входом в Мусумбу стояли со своими спутниками вожди, которых пригласили присутствовать, все (разряженные как только могли.

Следующая стадия заседания состояла из монотонного оглашения перечня титулов Касонго и описания его величия женщинами, находившимися непосредственно позади него; иногда им хором помогали присутствующие.

Когда длинная преамбула закончилась, вожди, начиная с низших по рангу, стали по очереди выходить вперед и исполнять свой салам[210]. Каждого сопровождал мальчик, несший коробку истолченной в порошок белой глины или киновари. Оказавшись прямо перед Касонго на расстоянии примерно в 20 ярдов, вождь брал коробку у мальчика и натирал ее содержимым себе руки и грудь; в это же время, переминаясь с ноги на ногу, он выкрикивал во весь голос титулы Касонго — Калунга Касонго, Калунга, Мвене Мунза, Мвене Банза, Мвене Танда и множество других[211]. Достаточно вымазавшись, вождь возвращал коробку мальчику и, вытащив меч, бросался к Касонго, как бы намереваясь его зарубить; но как раз в момент, когда вождь почти достигал Касонго, он вдруг падал на колени, втыкая меч в землю и касаясь лбом пыли. После того как Касонго немногими словами отвечал на приветствие, вождь вставал и отходил назад, где к нему присоединялись его слуги.

Когда все вожди принесли приветствия, Касонго произнес длинную речь о себе, своих божественных правах, величии и могуществе, заявив, что единственное лицо, какое с ним можно сравнить, — это его родственник мата яфа.

Засим последовали речь Коимбры и еще одна речь — некоего человека с нашей стороны, говорившего на кируа. В речах этих было много взаимных обвинений и самовосхваления; раз или два дело становилось угрожающим, но все обошлось без всяких беспорядков.

В заключение Касонго официально вверил меня заботам Алвиша, сказав тому, что, случись со мной что-нибудь на пути к побережью, он, Касонго, определенно потом узнает, и, следовательно, Алвиш должен хорошенько соблюдать мои интересы или же никогда более не показываться в Уруа.

Несмотря на эти предотъездные инструкции, Алвиш был полон решимости не отправляться, пока не завершится траур по одной из жен Касонго, которая как раз умерла. Это заняло неделю, в конце которой я увидел Касонго, выглядевшего очень потрепанным и грязным; и каким ему было быть, если в соответствии с обычаем он еженощно спал вместе со своей умершей женой. Он выразил надежду, что мы теперь сможем уйти, но Касонго ответил, что Алвиш-де пообещал построить ему дом и что я должен последовать его примеру и сделать так же. Я, однако, отговорился тем, что невозможно достать строительные материалы, подходящие для европейского дома.

Алвиш решительно отрицал, что давал когда-то такое обещание, но через несколько дней я удостоверился, что он сам вызвался оказать эту услугу. А когда я его упрекнул за ложь, он заявил, что дом будет воздвигнут за четыре-пять дней и что Коимбра с группой людей уже к этому приставлен. Вскоре после того вернулся Коимбра, и я установил, что он ничего не знает о доме, но занят был какой-то грабительской или истребительной экспедицией в компании с отрядом людей Касонго.

Теперь мне сообщили, что весь караван должен двинуться в Тотелу, где будет осуществляться строительство; она расположена в двух или трех переходах на нашей дороге к побережью. Там мы вынуждены будем ждать, пока Касонго выберет и расчистит площадку и приготовит необходимые деревья для строительства.