Пересекая границу (СИ)

- Я хочу купить твою пижаму! За сотню все. Верх и низ.

- Лучше ничего не нашел?

- Ну если все доводить до абсурда, то мне кажется это неплохой выбор.

- Хорошо. Пойду переоденусь. - я вышел из одной комнаты в другую, выкрикнув не оборачиваясь. - Тут только продавец не продается! - снял пижаму напялил джинсы и футболку и вышел к клиенту.

- Джинсы и футболку, пожалуй, тоже возьму.

- Все что не напяливаю разлетается тут же! - прокомментировал я. - Может в модельный бизнес податься, как думаешь?

- Тебе поздно и полно. Как-то так думаю, а еще думаю, что, когда ты вернёшься тебе будет что одеть, потому что сланцы твои придут в негодность, а в шортах у нас здесь долго не походишь. Все это для твоего же блага. Но тебе буду продавать уже в пять раз дороже.

- Ты так говоришь, как будто бы я на курорт собираюсь?

- Нет? А куда!

- В добровольное изгнание.

- Ты позер.

- А ты зависть во плоти.

...диалог быстро перетерял смысл и перерос во взаимные оскорбления.

Распродажа замерла. Посетителей не было. Я жарил яичницу и пил кофе, каждые два часа. После первого посетителя дверь не запер. Запертая дверь - плохая примета. Сегодня - это так. В одиночестве - свои приметы и свои заповеди и это мне нравилось больше всего, при этом старые ничуть не теряли силу. Поэтому по всему дома я "случайно" ронял ножи и вилки, которых было не так уж и много. Телевизор орал. Я переключал с рекламы на рекламу, стараясь не задерживаться на интеллектуальных передачах, новостях, фильмах, когда же получалась пауза между блоками и каналы погружались в рутинное уныние меня спасал телемагазин.

В этот день у меня купили только диван, на котором я был готов провести еще одну ночь. Покупатель пришел группой. Студенты. Ребята курили и ржали над шутками, которые друг другу интимно нашептывали, а кто не расслышал начинал вертеться и приставать: "Че? Че? Че он сказал?". Диван вынесли быстро, изрядно поцарапав подлокотники. Оставили за него две тысячи. Я выглянул в окно провожая покупателей. Машины, фургона, тачки не было. Мебель тащили по улице на руках веселясь от души и расталкивая прохожих. Один из них лег на диван, другие его материли, но продолжали нести, чуть согнув колени попутно надеясь, что настанет и их очередь рассматривать небо, пока остальные возлежавшего тащат по заданному маршруту и мечтают уронить на асфальт.

Все остальное барахло я методично упаковываю в большие черные мусорные мешки. Квартира становится похожа на место преступления, наполненная слишком большим количеством никчемных улик. Говорящих обо всем сразу. По этим уликам меня можно искать где угодно. Сувениры из разных стран, сделанные в Китае, одежда разноперых брендов от очень дешевой до дешевой, произведенной в Китае, посуда и столовые приборы, сделанные в Китае, стулья, письменный стол, пуфик, тумбочка и кухонный гарнитур, точно не из Китая, потому что там работают гораздо качественнее. Все остальное дерьмо, точно оттуда, и как не парадоксально, там точно меня не стоит искать...поэтому где угодно. Да, можно еще пару стран исключить из этого списка Швецию и Голландию.

Желание вытащить все на помойку непреодолимо. Удовольствие от этого сосредотачивается в кончиках пальцев рук, впивающихся в черный целлофан. Но удовольствие угасает так же быстро, как и появляется, угасает, когда непреодолимое желание - выбросить все к чертовой матери, превращается просто в уборку. Наверное, этим стоило заниматься еженедельно или как минимум раз в месяц и жизнь, возможно оказалась бы проще, но проще не так интересно. Проще - синоним невозможного и это тоже достаточно смешно. Я один и поэтому могу позволить сейчас улыбаться, смеяться в голос и вспоминать диван, забираясь в спальник, постеленный на полу посреди комнаты в окружении целлофановых кульков. Единственное, о чем я жалею в эту минуту, что кофе кончился и несколько лет назад я бросил курить.

От невозможности уснуть, во мне спонтанно родилась неудивительная теория неровного пола, подтвержденная на практике, поэтому обратив внимание на часы и поняв, что еще до полуночи полтора часа, я вылез из спальника и отправился к соседям, этажом выше.

Там курили и были счастливы, я это чувствовал, и снисходительно завидовал.

Принципы и обещания, которые мной давались я всегда остерегался произносить в слух, точно так же, как и боялся не выполнить обещанного, все что обещалось - беспрекословно выполнялось любой ценой, поэтому я тщательно выбирал клятвы и не торопился их озвучивать даже самому себе. Принципиальность - уродует, мягкотелость - позволяет это делать с тобой другим. На одной чаше весов ты черствый кусок дерьма, на другой мягкий, выбор очевиден - в определенный момент хочется соскочить с этих весов.

Тугой дверной звонок. Нажатия не чувствуется, но под пальцем пощелкивает. Из-за двери не слышно звенит ли, но приближаются шаркающие тапочками шаги.