Пересекая границу (СИ)

- Привет. - говорят мне в лицо, будто бы кидают кирпич, кидают в мою сторону, но так, чтобы пролетел близко и не задел. Здесь никто никогда не излучал открыто радости нежданной встречи, только исключительное понимание и сочувствие, в основном на словах и не дальше порога.

На многое рассчитывать не приходилось.

В этой квартире курили везде. На балконе, в коридоре, в комнатах, сидя на унитазе или стоя под душем. Дым вываливался из квартиры клубами и стелился по лестничной клетке. На хозяйском замызганном фартуке ютились сигаретные ожоги в районе пупка, возможно в эту область падал пепел, искры, уголек. Она нередко засыпала на кухне, сидя с сигаретой во рту. Сигарета выпадала.

- У вас не будет матраца? - спрашиваю я у хозяйки, пытаюсь переключиться с независимого расследования, на те обстоятельства, которые меня вынуждают к попрошайничеству в особо крупных размерах. - Очень нужно.

- Будет. Вот. - кивнула она головой. Около стены на попа был поставлен пожухлый, продавленный матрац, похожий на гигантский, сухой осенний лист. - Можешь забрать. Возвращать не обязательно. На нем спать боязно. Выкинуть жалко. Дядя на нем мой умер. Умер месяц назад. Матрац проветривается, ждет. А для хорошего человека ничего не жалко. А ты че к нам?

- Знал, что точно не спите. - Ответил я. Мне понимающе кивнули в подтверждение моих слов и толкнули в мои сторону матрац. Гигантский лист упал в мои объятия, из него что посыпалось мелкое и неживое, тут же за мной с благодарностью захлопнулась дверь, скрипнув на прощанье. Казалось глупым тащить "чужое смертное одро" к себе в квартиру, когда всего лишь несколько часов назад за бесценок ушел прекрасный диван, на котором еще пока никто не умер, хотя уже данную статистику могут подтвердить лишь новые владельцы.

Среди целлофановых мешков на матраце, пышущем сигаретным дымом, который я вдыхаю и пускаю разноцветными кольцами под потолок, пропуская через носоглотку, пытаюсь уснуть. Тщетно. В это время хочется читать, включить телевизор или радио, сделать что-то полезное, но страх спугнуть сон, заставляет лежать и сквозь закрытые веки смотреть в потолок, потому что еще есть надежда, на то, что вот- вот, и я провалюсь в беззащитную и хрупкую черную бездну, но нет. В бессонницу трансформировались детские страхи. Страх, что за тобой придет кто-то неизвестный и схватит за ногу, торчащую из-под одеяла, а сейчас ночные кошмары воплощаются в понимание того, что уже больше никто никогда за тобой не придет. Зачем?

Дорога из спальника на свободу переполнена раздражением и общей неустроенностью. Старясь мыслить в перспективе, я выбираю ту точку, на земном шаре куда бы мне хотелось отправиться. Мечтаю об Исландии, о зимних гейзерах, переполненных паром и шаркаю на верхний этаж по подъезду, похожему на недорытый котлован.

Кнопка звонка. Шарканье тапок. Открывается дверь. Все тот же фартук.

- У вас не будет кофе? - виновато спрашиваю я и уже спрашиваю сам себя - "Почему я постоянно озвучиваю не те вопросы?"

- Нет. Кофе не пьем. Вредно для сердца. - отвечают мне.

И я рад. Потому, что имею возможность исправить предыдущую ошибку, не злоупотребив гостеприимством.

- Но сигарета есть. И она гораздо полезнее. Угостите. А завтра к вечеру меня уже здесь не будет. - разведя руки в стороны, демонстрируя что мне больше нечего добавить, но одна фраза обогнала мои мысли, пока я демонстрировал растерянность. - Обещаю.

Молча, шелестели пачкой. Протянули сигарету. Пренебрежительно. Верили, поэтому делились. Верят, потому что не знают, но видели достаточно часто, могут вспомнить имя, но ради этого не готовы напрягаться, то что я прошу, для них выполнить не сложно, и даже возможно интересно, пока я не исчерпал их лимит терпения. Дают сигарету, словно кормят барсука морковью в зоопарке, с осторожностью.

Если попрошайка выглядит на миллион, вряд ли ему кто-то подаст, если прогноз погоды никогда не совпадает с солнечными днями, я выхожу в обещанную грозу без зонта, если обещают нелетную погоду - еду в аэропорт. Отправляюсь завтра, завтра обещали, как минимум дождь.

Жизнь похожа на фондовую биржу, все галдят и торгуются, от паники до эйфории от рутинной безысходности примелькавшихся цифр до пены шампанского, заливающего ноутбук. Это сравнение не ново, ново в этом откровении то, что я играю на понижение, чем хуже прогноз, тем лучше. Все быстро, сжато, ограничено во времени и с максимальной выгодой. Вся прибыль улетает, на новые, более крупные сделки, это завораживает и не дает вывести единственный актив - свободу. Ненужную, никчемную, обреченную на постоянство и скуку - мою собственную свободу. Если бы внутри меня рынок не упал, я бы продолжал доверять тем ценностям, в которые вкладывал, причем если учитывать, что я ставил на полный обвал, доверие носит символической характер, больше выраженный в словах. Циничная игра против собственной веры. Верю в лучшее, но знаю положение вещей, от этого расцветает цинизм и, как следствие, лицемерие. Прибыль преумножается многократно, когда вокруг меня ситуация входит в крутое пике.