Но я опять отвлекся. Каким мог бы оказаться главный момент, способный вызвать у новой власти интерес к давней идее Григория Перетца? Ну, например, обострение дипломатических отношений с Турцией. Не забудем, что на протяжении всего XIX столетия Россия вела с Турцией то тайную, то явную войну, так что предположение вполне допустимо. Тем более, как известно опять же из истории, внешнеполитическое положение государства в момент внутренней смуты, даже кратковременной, весьма осложняется. Возможно, России захотелось бы отвлечь народ от внутригосударственных проблем. Возможно, Турция вдруг вознамерилась бы вернуть свое влияние в Крыму и на Кавказе, воспользовавшись опять-таки внутриполитическими трудностями северного соседа.
А возглавить военную экспедицию мог бы, например, генерал А. П. Ермолов, имевший счастливую привычку не уживаться ни с какой властью. В сочетании с незаурядными военными и дипломатическими способностями это могло оказаться веской причиной для того, чтобы держать строптивого генерала подальше от России – и с пользой, вот что важно.
Так что вполне возможно представить себе в этом альтернативном, но все-таки знакомом мире отправку российской военной экспедиции под командованием прославленного генерала Ермолова на отвоевание у турецкого султана Святой Земли с последующим переселением туда всех евреев бывшей Российской империи (включая, естественно, и сектантов-субботников)…
Вот так мог бы повернуться ход истории. Кто знает, может быть, сегодня вместо имени английского генерала Алленби многие улицы в нашей стране носили бы имя генерала Ермолова? И были бы проспекты им. Перетца, шоссе Александра I, Кфар-Сперански, Кирьят-Платов и тому подобное? И памятник А. С. Грибоедову, не великому русскому поэту, но выдающемуся дипломату, погибшему где-то в окрестностях Газы от рук арабских бандитов, подстрекаемых англичанами? Государственными языками Израиля были бы идиш в его польско-украинском варианте и русский. Впрочем, что до последнего, то тут, кажется, история сворачивает в то самое сослагательное наклонение. Поскольку русский язык в наши дни уверенно вытесняет английский.
Охотник за шпионами
Так называлась книга, вышедшая на русском языке в 1959 году. Благодаря этому изданию советские читатели могли изнутри взглянуть на работу британской контрразведки в годы Второй мировой войны.
Написал книгу Орест Пинто – подполковник голландской армии. Почему голландской? Потому что эмигрировал (вернее сказать, бежал) из родной страны сразу после прихода немцев, в 1940 году. Бежал в Британию, к союзникам – и сразу же включился в работу по выявлению немецких шпионов, проникавших в страну из Европы под видом эмигрантов-беженцев.
Пинто бежал из оккупированной Голландии не только по идейным соображениям. Как еврея, его ждала неминуемая депортация – в лучшем случае в гетто Терезин, а в худшем – в Освенцим.
Семья Пинто оставила в еврейской истории Европы ощутимый след. Пинто (или де Пинто) – португальские евреи, упоминающиеся в документах с начала XVI века. Известен, например, Фернан Мендес де Пинто – мореплаватель, путешественник, пират и авантюрист, происходящий из семьи «новых христиан» (так называли крещеных евреев в Испании и Португалии). Это первый из известных историкам Пинто, занимавшийся среди прочего и шпионажем. Предполагается, что в конце жизни он шпионил на испанского короля, способствуя завоеванию Португалии испанцами, за то получил от Филиппа II пожизненное содержание (пенсию, выплачиваемую натурой – зерном). Странный жизненный финал, если принять во внимание причины эмиграции Фернана Пинто. Согласно утверждению португальского историка Кардозо Бетанкура, которое тот сделал в 1903 году, родители Фернана Пинто пали жертвой преследований инквизиции в 1537 году, о чем сохранились документы в лиссабонских архивах. Сам Фернан покинул родину в том же 1537 году, в большой спешке, и вернулся лишь двадцать лет спустя. В конце жизни он написал и издал совершенно удивительную автобиографическую книгу «Странствия Фернана Мендеса де Пинто», которую, как говорят, высоко ценил даже испанский король Филипп II, завоеватель Португалии.