Пересмешники (СИ)

Внутри Т.С. постучала в дверь Сандипа. Он открыл, улыбнулся Т.С. и поцеловал ее в губы. Мой желудок сжался, и я отвернулась, ведь не любила публичные поцелуи. Мы с Дэниелом целовались в подвале, актовом зале, в пустых рядах библиотеки на третьем этаже. Не посреди общежития, не при друзьях. Но прошлой ночью я тоже целовалась на публике, хоть это было не в моем стиле.

– Эй, ребята, – Мартин кивнул нам. Он жил в одной комнате с Сандипом, и он усердно запихивал учебник по биологии размером с энциклопедию в рюкзак. Он был на концерте прошлой ночью. Видел, как я пила, мог знать, что я ушла с Картером. Я смотрела только на окно в конце комнаты, чтобы не видеть его глаза. – Я в библиотеку, – добавил Мартин. Он хотел взять себе еще учебники. Мартин безумно хотел быть биологом. Все в Фемиде безумно стремились к чему–то. – Вы знали, что недавно было обнаружено, что калифорнийская кустарниковая сойка может строить планы на будущее? – сказал Мартин, и я еще не слышала большего абсурда в своей жизни.

– Где ты это находишь, Мартин? – спросила Т.С.

– Новости в Гугле, – сказал он, словно это было очевидно. – Да, эти птицы запасают еду на завтра, помнят, где ее спрятали, когда спрятали, и когда за ними следили другие птицы.

– Это так сложно для птиц, Мартин? Помнить фигню, когда их друзья смотрят? – пошутил Сандип.

– Это значит, что птицы все же умные, – глаза Мартина блестели, он взвалил рюкзак с книгой на плечо. – В их маленьких головах многое происходит.

Я немного рассмеялась, но заметила, что Т.С. и Сандип закатили глаза.

– Вижу, Алекс это развеселило, – отметил Мартин.

– Да, – выдавила я. Я могла хотя бы говорить и реагировать нормально. Я не стану молчать и записывать все в дневник, потому что не хватает сил справиться.

– Уходи–ка, – игриво сказала Т.С.

– Когда–нибудь миром будут править орнитологи, и вы не станете меня прогонять.

Он ушел, и я села на стул Мартина у стола. Т.С. устроилась, скрестив ноги, на кровати Сандипа. Комната была просторной, как у многих мальчиков, хоть Сандип смог захламить свою половину плакатами «Балтимор Ориолс». Он из Мэриленда, и он отчаянно болеет за родную команду. Но признаков личности Мартина и его рвения к знаниям почти не было. Единственное доказательство было на мишени для дартса над столом. В центре было написано «Нобелевская премия».

– Это странно, – выпалила я.

Сандип сел рядом с Т.С. Я отвернулась от них, точнее, от него. Я не хотела видеть его глаза. Я не хотела ощутить, что мы оба знаем, что я была глупой и легко напивалась. Но Сандип был там. Он был там все время, пока я не ушла с Картером.

Сандип был трезвым. Он не пил. Он только подливал. Он считал, что это крутая роль, а он не пил, потому что сохранял клетки мозга. Он хотел быть хирургом, еще и лучшим, так что не собирался тратить клетки серого вещества из–за выпивки.

Я приготовилась к тому, что узнаю, и начала:

– Так что случилось прошлой ночью? Все расплывается в голове, и я хочу знать, что там было хорошего и плохого.

Сандип был хорошим и симпатичным. У него была коричневая кожа, светло–зеленые глаза, короткие черные и, как мне говорили, очень мягкие волосы. И его взгляд заставлял Т.С. таять. Они были очень красивыми. Он не знал об угрозе беременности. Днем у Т.С. начались месячные, и она не сказала ему о тесте. Знала только я.

– Ты знаешь, что мы пошли на «Artful Rage»?

Я закатила глаза.

– Да, это я помню. Мы встретились во дворе – мы с тобой, Мартин, Т.С., Мая, Клео, Джулия и ее парень, Сэм, из города, – я жестом просила его ускориться, ведь это помнила. Мы сочиняли песни про вечер пятницы, пока шли на концерт. На наши ладони поставили печати «не пить» – бутылочка, как иронично – и мы прошли внутрь. Группа играла, мы пели и кричали до хрипоты. А потом все стало размытым.

– И на концерте… – я вдохнула, – там мы встретили Картера?

Сандип кивнул.

– Он был с другой группой из школы, с ребятами из водного поло.

– И почему мы с ними говорили? – спросила я. – Мы никогда с ними не зависаем.

– Все говорили между собой, – отозвался Сандип. – Все младшие были в восторге от такого события. На концерте было около двадцати двух человек из Фемиды.

– Какие мы точные, – сказала Т.С. Сандипу.

Он вскинул брови, словно это был пустяк. Для него это и был пустяк.

– Я помню группу, – сказала я.

Сандип кивнул.

– Да, они были неплохи. Но я не думал до этого, что ты такая взрывная.

Мне не нравились его слова, но это было правдой. Мне не нравилось, что меня теперь ассоциировали с выпивкой. Мне нужно управлять собой, как Сандип и Т.С. Теперь я буду пить только содовую.

– И все стали болтать, и…

– Постой–постой! – вмешалась Т.С., размахивая рукой. – То, что я говорила, что мы не очень–то жалуем ребят из водного пола, не значит, что с ними нельзя говорить, – сказала она взволнованно и прижала ладонь ко рту, ее глаза стали огромными. – Алекс, мне так жаль. Это моя вина.

Я пронзила ее взглядом.

– О чем ты говоришь?

– Я сказала тебе поговорить с ним.

– Ты сказала это всем в группе, – исправил Сандип.

Т.С. не слушала его и смотрела на меня.

– Алекс, мне так жаль.