Пересмешники (СИ)

– Мне нравится эта группа.

– И мне, – сказала я, это прозвучало как флирт.

И я услышала первые ноты своей любимой песни «Artful Rage».

– Обожаю эту песню! – закричала я, схватила Картера за руку и поспешила к сцене с ним.

– Ты хотела бы таким заняться? – спросила Джулия.

– Что?

– Ты хочешь помочь?

– Мне нужно идти, Джулия, – сказала я и побежала, минуя по две ступеньки за раз. Я добралась до своего этажа, пробежала по коридору, открыла дверь и захлопнула ее за собой, а потом прижалась к ней.

Казалось, снег опустился в снежном шаре, открывая сцену. Мартин и я, он сказал, что одинок, а я – что мне нравятся сдвинутые на науке, и он на это намекал на физике. А потом он сказал, что стоило встречаться с людьми из своей школы. Появился Картер, Мартин уже не был рядом, и музыка заиграла, сделав Картера милее.

Я тряхнула снежный шар. Снежинки закрыли сцену. Но сквозь них я видела четко одно: я пошла не с тем парнем.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Поврежденный товар

Мартин Саммерс.

Мартин, сдвинутый на науке.

Мартин с мягкими каштановыми волосами.

Мартин, которого я знала с тех пор, как наши лучшие друзья стали встречаться, с которым я говорила в кафетерии, рядом с которым сидела на физике, который верил в справедливость Аттикуса Финча и Бу Рэдли.

Мартин Пересмешник.

Мы с Мартином флиртовали в ту ночь. Мы болтали, флиртовали, касались друг друга, но осторожно, только начиная познавать друг друга.

Я встала, посмотрела в зеркало на двери, увидела девушку с мокрыми волосами, в мокрой одежде и обуви. Девушку, у которой были два варианта в ту ночь, и она выбрала неправильно. Если бы я не поговорила с Картером, если бы мне хватило смелости дальше говорить с Мартином, я бы обедала в кафетерии сегодня, завтра и дальше, тратила бы очки на фраппучино с Мартином вне академии. И я училась бы дальше, так и не узнав о Пересмешниках больше, чем в день, когда Кейси рассказала о них.

Я схватила полотенце, опустила голову и вытерла волосы. А потом я сделала то, что никогда не делала в Фемиде. Пропустила урок. Это был французский, на нем был Мартин, и я не знала, как говорить с ним. Я потеряю очки за пропуск урока, но мне было плевать. Мне было некуда идти, да и не с кем. Так что я забралась под свое оранжево–лиловое одеяло и два часа дочитывала «Убить пересмешника».

* * *

Мое отсутствие на французском заметили. Днем Т.С. наказывала мячи, а Майя разминала язык в клубе дебатов, но в дверь постучали.

– Кто там? – спросила я.

– Мартин.

– Минутку, – крикнула я, быстро причесалась, нашла на столе блеск для губ. Но, крася губы, я ощутила себя глупо. Я точно не нравилась Мартину, ведь он знал, что я напилась, пошла к Картеру. Я была поврежденным товаром, и искра между нами в ту ночь точно погасла. Я бросила блеск для губ на стол и открыла дверь.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – сказала я, пока он заходил.

– Я принес домашку по французскому, – сказал он и вытащил лист из заднего кармана. Он протянул его мне. – Мисс Думас дала нам стихотворение Рембо, и нам нужно написать ответ в рифму до пятницы.

Мой рот раскрылся.

– Пристрели меня. Просто пристрели.

– Что? Тебе не хочется стать французским поэтом? – сказал он.

– Не хочется, – мне стало лучше. Я говорила себе, что все хорошо, ведь между нами ничего не происходило и не будет, и это радовало, ведь я не должна была сейчас думать о парнях. Я не должна вообще думать о парнях, особенно о тех, кто так хорошо выглядел в этих джинсах. – Хочешь поработать над этим вместе? – спросила я и вдруг пожелала забрать свои слова. Он подумает, что нравится мне. Что я пытаюсь что–то начать. Он не захочет иметь дело со мной, кроме своей обязанности как Пересмешника.

– J’aimerais vraiment ca, – сказал он.

Я покраснела и на миг отвела взгляд. Я говорила себе, что это пустяки, но мне нравилось, как это звучало. «Был бы очень рад».

– Тут? – он огляделся.

Я быстро покачала головой. Я не была готова к парню в моей комнате.

– Пойдем в общую комнату, – сказала я, и мы спустились и провели час, сочиняя фальшивые французские слова для рифмы, а потом занялись самой противной домашкой по французскому за все время академии.

Когда мы закончили, он попрощался. Я тоже попрощалась, но хотела сказать, что мне это очень понравилось.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Несправедливый суд