Пересмотр судебных актов в цивилистическом процессе

Самостоятельной целью лица, обращающегося с кассационной жалобой, может быть только отмена решения суда первой инстанции, при этом принятие судом кассационной инстанции нового решения будет являться факультативной, дополнительной задачей. В такой ситуации деятельность кассатора направляется в первую очередь не на урегулирование в суде кассационной инстанции спорного материального правоотношения, а на отмену решения суда и передачу дела на повторное рассмотрение. Кассатор надеется на то, что, повторно рассматривая то же самое дело, суд первой или второй инстанции, действуя в другом составе судей, иным образом оценит имеющиеся в деле доказательства, что отмена судом кассационной инстанции предыдущего решения окажет на него некоторое психологическое воздействие.

Суд кассационной инстанции вопрос о принятии нового решения либо о направлении дела на новое рассмотрение решает в зависимости от того, имеет ли он возможность самостоятельно устранить допущенные судом первой инстанции ошибки. Если такая возможность имеется, он обязан устранить ошибки и самостоятельно принять решение по делу (позитивный способ устранения судебных ошибок). Если по какой-либо причине этой возможности нет, он направляет дело на новое рассмотрение, указав нижестоящим судам на допущенные ими ошибки и способ их устранения (негативный способ устранения судебных ошибок)[71].

Для судов, осуществляющих чрезвычайную проверку, характерна возможность использования как позитивного, так и негативного способа устранения выявленной судебной ошибки.

Цель, достигаемая при использовании чрезвычайных способов обжалования, – это устранение фундаментальных ошибок в применении норм материального права либо существенных нарушений норм процессуального права, в результате которых правосудие как таковое не состоялось.

Использование чрезвычайных способов обжалования неразрывно связано с преодолением действия принципов правовой определенности и стабильности судебного решения, поскольку объектом пересмотра является вступившее в законную силу судебное решение.

Принцип правовой определенности и стабильности судебного решения является одним из основных аспектов верховенства права и элементом права на справедливое разбирательство дела судом. Принцип правовой определенности «требует inter alia, чтобы при окончательном разрешении дела судами их постановления не вызывали сомнения и чтобы осуществление права требовать отмены окончательного судебного решения не являлось неограниченным во времени и, таким образом, судебные решения не могли подвергаться сомнению бесконечно»[72]. Эта правовая позиция, сформированная Европейским судом по правам человека при рассмотрении дела «Брумареску против Румынии», неоднократно подтверждалась и нашла свое развитие в его последующих решениях, в том числе принятых и против Российской Федерации.

Так, в решении по делу «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации» Европейский суд по правам человека указал, что «одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata, то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера»[73].

В решении по делу «Сергей Петров против России» Европейский суд по правам человека указал, что «в силу принципа правовой определенности ни одна из сторон не вправе требовать повторного возбуждения дела лишь в целях нового слушания и получения нового решения; полномочие вышестоящих судов по отмене или внесению изменений во вступившие в силу и обязательные для исполнения судебные решения может быть реализовано только для исправления существенных ошибок»[74].