Перевал в середине пути. Как преодолеть кризис среднего возраста

Само собой разумеется, достичь того, что не было активизировано архетипически, гораздо, гораздо труднее. Ничего нельзя добиться без огромного риска, ибо в данном случае человеку приходится ступать на неизведанную землю. Если меня когда-либо предавал родитель, мне будет исключительно трудно доверять другим людям, а следовательно, отваживаться на отношения. Возможно, я буду опасаться противоположного пола. Возможно, я буду портить отношения с ним, с самого начала выбирая неподходящих партнеров. Не получив подтверждения собственной значимости, я буду бояться неудачи, избегать успеха и программировать себя уклоняться от решения жизненных задач. Даже если я не чувствую опоры под ногами, мне все равно нужно двигаться вперед, шаг за шагом, оставляя за собой тонкий шлейф достижений, пока я не нащупаю твердую почву.

Ничего нельзя добиться, не определив источник этих базовых импульсов, не признав их наличие. Наша задача – жить полной жизнью и, если мы не получили поддержки в раннем возрасте, учиться как-то обходиться без нее. Юнг как-то заметил, что мы не сможем повзрослеть, пока не признаем, что наши родители – такие же взрослые люди, играющие, безусловно, немалую роль в нашей жизни, возможно, травмированные, но прежде всего обычные люди, которые признали или не признали масштаб собственного пути. Мы же отправляемся в свое странствие, и оно достаточно большое, чтобы вывести нас за пределы нашей личной истории и помочь в максимальной степени реализовать весь заложенный потенциал.

Профессиональная деятельность: работа или призвание

К середине жизни уже никому не нужно напоминать об экономической реальности. К этому моменту мы убеждаемся в верности расхожего выражения, гласящего, что счастье нельзя купить за деньги, даже если нас беспокоит бедная старость. Но деньги, как и носители других проекций первой взрослости, могут рассматриваться лишь как клочки бумаги и кружочки металла, полезные, но в конечном счете не столь уж важные. Поэтому у каждого из нас имеется финансовая задача и финансовая травма. Для многих женщин, посвятивших себя заботам о семье, финансовая свобода означает самостоятельность, в которой им было отказано. Для многих мужчин среднего возраста, обремененных счетами от стоматологов и платой за обучение в колледже, экономика сводится к денежной кабале и нескончаемым ограничениям.

Чтобы соответствовать этим реалиям, большинству из нас приходится трудиться всю жизнь. Для одних работа служит эмоциональной подпиткой, других же пенсия манит, словно оазис в пустыне. По мнению Фрейда, работа может выступать необходимым компонентом поддержания психического здоровья, но какая именно работа? Между работой и призванием лежит гигантская пропасть. Работа – это дело, которым мы занимаемся ради удовлетворения экономических требований. Английское слово vocation («призвание») произошло от латинского vocatus («призывание, зов») и обозначает то, как мы призваны использовать свою жизненную энергию. Обязательная часть нашей индивидуации – ощущать себя продуктивными, а игнорирование своего призвания разрушает душу.

На самом деле не мы выбираем призвание, а оно выбирает нас. Мы лишь можем выбрать, как отреагировать. Иногда призвание никак не связано с зарабатыванием денег. Кто-то видит свое предназначение в том, чтобы заботиться о других. Чье-то призвание состоит в том, чтобы быть художником во времена, когда искусство не особо востребовано, но одно «да» способно поддержать и вдохновить, несмотря на десять «нет» и пренебрежение. В романе «Последнее искушение Христа» Казандзакис предпринимает попытку разрешить эту дилемму. Иисус из Назарета желает походить на отца и быть плотником, который изготавливает кресты для римской власти. Он хочет жениться на Марии Магдалине, жить в пригороде, ездить на спортивной версии верблюда и обзавестись 2,2 детей. Внутренний голос, vocatus, призывает его к иной жизни. Его последнее искушение, когда он чувствует себя одиноко и ощущает покинутость отцом, заключается в том, чтобы отказаться от своего предназначения и стать обычным человеком. Когда он мысленно представляет подобную жизнь, то понимает, что предаст себя, если предаст свою индивидуацию. Откликнувшись на зов, Иисус стал Христом. Юнг утверждал, что истинное подражание Христу состоит не в том, чтобы жить как назарянин в давние времена, а в том, чтобы следовать индивидуации, призванию в такой же полной мере, в какой Иисус проживал жизнь Христа[61]. (Именно это имел в виду святой Петр, говоря: «И уже не я живу, но живет во мне Христос»[62].)