Перевернутая карта палача

— Итак, достойный Яса, — гость, назвавшийся Оро, с поклоном подал лепёшку и толстый ломоть холодного запечённого мяса, — постарайтесь с едой тщательно пережевать вопросы. Какого такого селянского рожна вы делаете здесь? Ехать должен был тот, кто подаёт прошение. Далее… с какого трезвого угара вас занесло в спасатели юного ноба, вам незнакомого? И, вот особенно важный вопрос, чем можно так изуродовать коня?

— Вы-то кто, чтобы… и почему, — Ул вгрызся в мясо, избавив себя от голодного возмущения. — Вкусно!

— Оро хэш Оро, просто запомнить, — наглец приподнял бровь. — Служу, кому следует. Не служу даже ему, когда не следует. Не кашляйте, запивайте, дорогой Яса.

— Он друг моего папы, хороший человек и лгать вовсе не лжёт, — шёпотом пояснил мальчик. — Ты придумал мне имя?

— Сестрёнка Ана, — мстительно хмыкнул Ул, подавился и вцепился во флягу. — Пацана прятать трудно, его искать станут.

— Сестра… Отчего бы нет, — одобрил так называемый Оро. — Ответы готовы?

— Кто составил прошение, хотя я понятия не имею, о ком вы, тот и рвался ехать. Только он меченый, ему нельзя. Ану я умыкнул, потому что дурак вороватый. А краска… слушайте, хэш-Оро-хэш, я ночью влез к жуликам, отсыпал и отлил то, что нашлось, и был таков. У меня тоже вопрос. Что вы тут делаете и кто послал вас ко всем нобам?

— Меченый? — насторожился Оро. — Откуда известно?

— На нобском балу пометили всех, — насторожился Ул. — Важный прыщ, какому вы служите, он не знает или не сообщил?

— Всех? — Оро привстал, рухнул, снова подался вперед, опираясь на руки и глядя Улу в глаза. — Всех… это точно?

— В зале, посредине, росла штуковина вроде здоровенного вьюна. Его никто не видел, — не стал скрывать Ул. — Цветущая, свитая из теней. Пыльца оседала на каждом, кто в зале. Граф, имя я не запомнил, столичный и по крови — золото, вот он определённо видел вьюн. То есть или сам вьюн, или хотя бы метки на нобах.

— Вы не лжёте, — мрачно и без вопросительной интонации сказал Оро, глянул на мальчика и дождался кивка. — Ничего себе новость вдруг сама нашла меня… Что же следует думать? Орсо смолчал, будучи под наблюдением? Или же устроил историю с пыльцой и не упомянул её ни словом, отдав сведения и нити…

Оро резко смолк. Ул вздохнул и налёг на мясо, радуясь плотному обеду. Он выпил сладкую воду до капельки, сгрёб крошки с полотенца, ссыпал в рот, как приучила мама, запрещавшая неуважительно думать о хлебе, какое там — выбрасывать!

— Чем далее заходит беседа, тем делается занятнее. Кто мог сообщить о бале вам, а? — продолжил Оро рассуждать вслух. — Яркого золота там, как я полагаю, было две головы. Граф вам не собеседник. — Оро покосился на мальчика. — Тан… то есть Ана, пойди проверь коней. Ты, к сожалению, лишён умения лгать, лучше тебе честно не знать важного, чем неловко умалчивать. — Оро дождался, пока мальчик отойдёт и вернулся к мысли. — Итак, Яса, она золото и знакома с вами, имя умолчим. Впечатляюще. Вы умудряетесь оказываться связанным с важными персонами, обстоятельства сами разворачиваются к вам. Куда ценнее то, что вы активно реагируете на события, хотя это гораздо сложнее. Пока оставим любопытство. Дайте прошение.

— Ха. Какое такое… гм… вам насовсем или прочесть?

— Прочесть. Для начала. Не глупите, мой человек передал вам тот самый лист, после прочтения которого и возникло это прошение. Мой человек… вы не видели лица, но этот позёр уж точно растворился в синей вспышке. Отучить его от подобных глупостей невозможно. Ну, бумаги!

Ул нехотя пододвинул мешок, на ощупь распотрошил бережно уложенную сменную рубаху и извлёк из складок одну копию письма. Протянул так называемому Оро, стал ревниво следить, как разворачивают многоцветный лист, сплошь украшенный узором. Как рассматривают без должных восторгов работу Монза, вместившую и труды его скороспелого ученика Ула.

— Рука мастера, исполнение безупречно. Жаль, но надлежит сжечь, немедленно, — изрёк Оро. Вздохнул и вернул лист. — Поясню на примере, для вас небесполезном. Вчера вы вмешались в судьбу Тана, двоюродного племянника старого графа Гиавы, чей алый дар во многих поколениях по женской линии слит с синим, так что ныне две ветви неразделимы… Мать Тана, овдовев после договорного брака, имела неосторожность пылко влюбиться в юношу белой ветви. Младшая дочь, сводная сестра Тана, рождена тайно. Внебрачные дети пятнают репутацию… Но пятно оставалось умозрительным понятием, пока кое-кто не вызнал, что в крови отца имелся блик золота. Мать умерла родами, дитя полной крови не прожило и полугода. Тана при уничтожении семьи пощадили, — Оро поморщился, глянув на мальчика, — не из доброты. Кровь его неполна. Значит, он не опасен… Сломленный и покорный, он может и пригодиться.

— Причем тут я?

— В прошении гербы четырех цветов. Союз ваших друзей приведет к рождению полнокровного наследника. Что произойдет далее, можете…

— Багряный бес, — прошептал Ул.