Переводные картинки

13

412. …ну, мы, конечно, были очень рады.
особенно, Веревочка — она
любит его ужасно…

413. в тот вечер мы засиделись допоздна.

414. Веревочка стояла у окна,

прижавшись
к стеклу,
ладошки — шалашом,

415. Крылка сидел в углу,

слушал ее „горигориясно“,
нас — и на салфетке
вырисовывал какие-то виньетки

416. (он был такой —

всегда с карандашом,
все время рисовал свои узоры
на всем, что было под рукой…

417. вокруг — шумят, едят, пьют, гомон, споры,

разговоры,
а он — рисует свои узоры)

418. и вдруг Веревочка

взволнованно так закричала:
«Ой!.. смотрите — звездочка погасла!
как жалко…
всегда ужасная жалость,
когда звездочка гаснет так рано,
ведь правда, мама,
она могла светить всю ночь…»

419. „Но, может, тучка набежала…“

420. и тут мой Крылка

произнес, хотя и очень тихо
(и как бы безучастно)
но отчетливо и ясно:
„ничем нельзя помочь…
она — погасла…“

421. потом так улыбнулся странно

и, пристально рассматривая салфетку,
на которой уже был готов
с большим количеством листочков и цветов
его любимый «ветковый» орнамент,
неожиданно меня спросил:

422. „брат — а между нами —

ты помнишь иностранку?
ну, ту… которая про клетку…
как думаешь — она была права?“

423. и я не выдержал, я — раскричался,

что у него — дурная голова,
что ему пора лечиться,

424. что безнравственно так изводить

всех, кто его так любит,
что, в конце концов, мы — только люди,
и что пора не мерехлюндичать, а — жить,
что выносить все это уже нет сил…

425. он — рассмеялся,

и говорит:

426. „не надо сердиться,

я просто так спросил“

427. но тут же посерьезнел

(жена уже, конечно, дочку увела
укладывать):

428. «Я думаю, наверно, поздно,

и — невозможно, и — не нужно
пытаться предугадывать,
какая — цель,
и что там, на другом конце,
и то, что есть уже — из памяти не вырвать,

429. и все же

не надо, чтобы Вирве
была „веревочкой“…

430. хотя… веревочка — не цепь…

не знаю…“