Переводы польских форумов за 2008 г.

Российское правительство может устанавливать само уровень таможенных пошлин для защиты своих предприятий от конкуренции не оглядываясь на чужие организации. Это один из основных инструментов независимой(суверенной) экономической политики. Россия ведёт разумную и гибкую политику и может поддерживать развитие собственной экономики без необходимости следовать указаниям зарубежных юристов. Включение России в ВТО это, прежде всего мечта американских юристов, которые получали бы российские деньги за свои услуги.

Наверное не надо никого убеждать, что Запад не заинтересован в экономическом развитии России, вне добывающей промышленности и эксплуатации тамошних лесов. Аналогично впрочем в Польше, где возникают главным образом сборочные производства.

Современные технологии россияне вынужденные сами развивать.

Для этого присутствие в ВТО им не нужно.

А свои продукты — теперь сырье, а позже пищу всегда продадут

9 июля 2008 года Цезарий Завадзкий Эксплуатация

http://conkret.salon24.pl/82070,index.html

Cezary Zawadzki Wyzysk

Одной из главных причин вступления России в союз «Тройственного согласия» во время Первой мировой войны было обещание со стороны Англии отдать в её владение Босфор.

Османская империя, извечный враг России, обладая этим проливом, в любой момент могла «запереть» российский флот в Чёрном море. Желанный свободный доступ в Средиземное море и дальше, в Атлантический океан, был, по мнению царя Николая II, достаточной причиной для вступления в войну против Антанты (так в тексте — прим. перев.).

Следует признать, что Англия приложила немалые усилия, чтобы исполнить это обещание при помощи экспедиционного корпуса австралийских и новозеландских войск. Несмотря на большие потери убитыми и ранеными с обеих сторон, союзникам не удалось занять Босфор. Недавно возникшее турецкое государство сдало свой первый боевой экзамен. Стоит добавить, что турки не брали пленных. Сдавшихся расстреливали, а раненых добивали.

Этого предложения нельзя было повторить во время Второй мировой войны. Турция предусмотрительно сохранила нейтралитет.

На этот раз ценой за союз против Германии была Восточная Европа, отданная в зону российского влияния. Спектакль, устроенный после войны Сталиным и Черчиллем с дискуссией на тему линии Щецин-Триест, был разыгран для политических невежд и наивных людей. Всё было решено, по крайней мере, за несколько месяцев до начала войны, и, нет никакого сомнения, относительно Берлина — тоже. Об этом свидетельствуют многочисленные приказы Эйзенхауэра, останавливающие и поворачивающие вспять части, которые «выскочили» слишком далеко, за согласованную ранее линию раздела Германии. В конце войны Черчилль успел «спасти» Югославию и Грецию. На занятие всех Балкан не дал согласия Рузвельт.

Чем было выгодно России распространение своего влияния на столь большой регион? Очень многим. Начнём с того, что Польша, в рамках военных репараций, должна была получить, насколько я помню, от 2 % до 3 % того, что получила от Германии Россия. То, что мы получили, наверняка, составляло сотую долю процента. Это были Ра старых морских транспортных судна. Два из них быстро затонули с грузом, переломившись пополам во время шторма. Третий скоро пошёл на металлолом.

После войны Россия вывезла с территорий, занятых в ГДР и в Манчжурии, весь автопарк, весь железнодорожный транспорт и всё, что удалось вывезти. Вопреки предыдущим договорённостям были совершенно ограблены также наши Возвращённые Земли. Иронией судьбы выглядит тот факт, что власти ПНР отказались от венных репараций со стороны Восточной Германии. А ведь Россия ободрала её, как липку.

Стоимость российских так называемых «трофеев» достигала многих, многих миллиардов долларов. Один инженер, которого удерживали в России несколько лет после войны только из-за его профессии, рассказывал, что выбирал из снега и грязи обе стороны железной дороги где-то в Сибири машины для только что построенной фабрики. Этот своеобразный склад немецкого и японского оборудования под открытым небом тянулся там на сотни километров. Проблема была лишь в том, чтобы найти то, что соответствовало потребностям на данный момент. Можно себе представить, сколько этого оборудования погибло безвозвратно.

Но этот грабёж — это был только первый акт. Второй начался через несколько лет. Официально это называлось торговым обменом.

Более пятнадцати лет мы «продавали» в Россию уголь по доллару за тонну при его рыночной цене более 15 долларов. Примерно так же, хотя и не столь чудовищно, выглядел импорт нашего сахара, мяса и зерна. Мы строили для СССР корабли и целые заводы. Пресса захлёбывалась, описывая всё новые достижения. Однако, она молчала о другой стороне медали. Во многих случаях мы отдавали эти корабли и заводы за гроши или в убыток себе.

Как же это было возможно?