Привяжите нашу мудрую тетю Стэви к батарее и положите перед ней кусок мяса так, чтобы чуть-чуть не доставала передней лапой. Любая цепная шавка знает, что надо делать: повернуться к мясу попой и подтянуть его задней лапой. Ну может, через часок-другой Стэви и додумается, если вообще не обидится насмерть и не скажет: «Плевала я на ваше мясо!» А если мясо привязать на кусок шпагата и в пределах досягаемости собаки оставить только кончик этого шпагата? Попробуйте интереса ради: сколько ваших квартирных собак догадается, что надо сделать, и, главное, сколько времени им на это потребуется? Притом притянуть за веревочку кусок сала, чтобы удобнее клевать было, догадается обыкновенная синичка, у которой мозгов-то с горошину. Для собаки, всю жизнь просидевшей на цепи, это не проблема. Но вот догадается такой барбос перенести свою подушку летом под кондиционер, а зимой поближе к радиатору? Вряд ли. Он же подушку в глаза не видел и считает, что этот предмет служит для выдергивания перьев.
Для образования первичного условного рефлекса у собаки необходимо пять – двадцать повторений. Где-то я слышал, что именно по этому признаку собак делят на эйнштейнов и тупиц. Дескать, чем больше повторений требуется конкретной собаке для образования условного рефлекса, тем она глупее. Казалось бы, логично. Но знаете ли вы, уважаемые люди, что взрослому человеку на образование условного рефлекса требуется аж сорок– шестьдесят повторений? Говорит это о том, что человек глупее собаки? Нет, говорит это о том, что чем выше развитие мозга, чем интеллигентнее данный индивидуум, тем меньшую роль в его жизни играют условные рефлексы. Тем выше роль иных способов обучения, более прогрессивных и эффективных. К чему это я? К тому, что нужно осторожнее и вдумчивее оценивать способности каждого индивидуума. Одни мыслят поверхностно, другие в глубину. Одни имеют практическую сметку, другие постигают философские проблемы. Все мы разные.
Понимают ли собаки человеческую речь?
Все без исключения книги, не важно – консервативные или либеральные – твердят: собаки не понимают человеческую речь. Дескать, реагируют на жесты, мимику, интонацию, но слова для них ничего не значат.
Не совсем так. В статье об абстрактном мышлении говорилось, что собаки соотносят название (имя) с конкретным предметом (человеком). Многие владельцы вам подтвердят, что собаки безошибочно приносят десятки предметов по названию, знают точно, о ком из знакомых людей идет речь. Псина прекрасно знает, когда речь идет о ней, не важно, произнесли ли вы ее кличку, сказали «собака» или «этот старый мешок». Опыты показывают, что одаренные собаки способны запомнить несколько сотен команд-слов, обозначающих предмет или действие. Ну а пришло вам в голову, что в обычной бытовой речи люди используют всего около пятисот слов, причем наиболее часто повторяются двести– триста, не более. Поэтому неудивительно, что собаки (мы же от природы наблюдательны), проживая несколько лет в тесном и постоянном контакте с людьми, начинают со временем узнавать многие слова и соотносить их с конкретными предметами или действиями.
Если в семье живет несколько собак, все знают свою кличку и клички других собак, без проблем понимая, о ком конкретно речь. На обращение к конкретной собаке реагирует именно та собака, остальные или не реагируют вовсе, или проявляют мимолетный интерес: ну-ка, ну-ка, чего там от нее хотят? На сообщение типа «Марк никуда не пойдет» в панику ударится только Марк, а остальные весело продолжают собираться на прогулку. Но на обращение общее (у нас это было слово «зверье») реагируют все, понимая под ним всю стаю как одно целое. «Зверье никуда не идет» – все сникают и расходятся по местам…
В принципе понимание речи собаками ничем не отличается от понимания речи иностранцем, который без подготовки оказался в чужой языковой среде и начинает учить язык «на слух». Ведь и вы, слыша чужую речь и понимая, скажем, каждое пятое – десятое слово, не способны понять точный смысл сказанного. Можете лишь (призвав на помощь интонацию, мимику и жесты) приблизительно сказать, о чем идет разговор.