Перевоспитание, или Как становятся ведьмами

– Именно, – кивнул папа. – Но это должно быть не мертвое тело, а именно, как ты выразилась, бесхозное. А такие тела, как вы догадываетесь, на дороге и вовсе не валяются, так что эту возможность даже не стали принимать во внимание.

– Такие тела в лесу валяются, под булыжниками, – проворчала Катерина.

– Тебе еще больше «повезло», – улыбнулся папа. – Ты, считай, даже не миллион, а целый миллиард выиграла.

– Переведите его на мой счет, – продолжала ворчать Катерина.

– А как теперь эту Развоплощенную из Наташиного тела достать? – спросила Катя. – Это вообще хоть возможно?

– В принципе, да. Но это смогут сделать, опять же, лишь тринадцать Высших мистиков вместе.

– А сколько их вообще, этих Высших?

– Немного. Порядка двадцати.

– Всего? На всей Земле?..

– Ну, да. Поэтому, чтобы собрать тринадцать, понадобится какое-то время. Потому-то меня и отпустили пока с вами.

– А как эти Высшие уничтожают тела тех, кого развоплощают? – заинтересовалась вдруг Ирина.

– Внешне это выглядит как сожжение, – пояснил папа, – хотя на самом деле это совсем иной процесс. Практически, тела рассеиваются на атомы. Кстати, внешняя похожесть на сгорание тела в огне как раз и привела к тому, что в средние века так называемых ведьм люди сжигали на кострах – дошли предания с тех давних пор, когда мистики и люди жили вместе. Но суть процесса уже не понимали, осталась лишь внешняя сторона, вот и…

– А чего это у нас Наталья молчит, интересно? – спросила вдруг Ирина. – Выпусти-ка ее на минутку, Катерина, пусть она нам расскажет, каково быть предательницей и шпионкой. Вот бы кого точно развоплотить надо, зря ее вытащили, на шабаш не отправили!

Катерина вдруг словно споткнулась. Резко развернулась и поперла на Ирку, закатывая рукава ветровки.

– Эй! Ты чего? – попятилась Ирина. – Ты сейчас кто: Катюха или Наташка?

– Я сейчас обе, – процедила ведьмочка. – И я тебе сейчас от обеих…

К счастью, папа успел схватить Катерину за плечи, когда та уже занесла кулак для удара.

– Не надо, – мягко сказал он. – Успокойся, пожалуйста.

– А чего она? – злобно мотнула на Иру головой Катерина. – Ничего не понимает, а треплется! Сама провалялась на травке, а Наташка вообще главным героем себя показала. Если бы не она, неизвестно, что бы сейчас было.

– Но ведь сначала она и в самом деле… – пробормотала Ирина.

– Что «сначала»? Что «в самом деле»? – дернулась опять Катерина, но папа продолжал держать ее плечи. – Ты была на ее месте? Ты знаешь, что и как было?

– Ты, что ли, была? – огрызнулась Ирка, но увидела вдруг что-то в глазах ведьмочки и потупилась: – Прости, я забыла, что ты сейчас с ней и… – Она вновь подняла голову и спросила у Катерины: – Хорошо. Ты сейчас все о Наташке знаешь. И знаешь наверняка. Так скажи тогда нам, только честно: можно ей теперь доверять?

Немного помолчав, Катерина тихо ответила: – Ей – да. А вот сможет ли теперь кому-нибудь доверять она – это вопрос.

Вздохнул, опустив голову, и без того вновь примолкший Иван. И сказал вдруг тихо, будто себе самому, но так, что услышали все:

– Я докажу… Докажу, что я не такой. Что мне можно доверять. И что я могу… что могу учиться сам, без этой… Я докажу.

Впереди наконец показалась дорога. А рядом, в кустах, поблескивала желтой с серебристыми искрами эмалью иномарка.

Папа остановился и обвел взглядом насупившихся ребят.

– Вот что я вам скажу перед тем, как мы отсюда уедем, – немного подумав, произнес он. – Очень давно, и отнюдь не мной сказано: не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. И что на ошибках учатся. А также, что друзья познаются в беде. Можно и еще много подобных изречений вспомнить. Но когда их слышишь просто так, то слова и остаются лишь только словами. Чтобы их по-настоящему понять и прочувствовать, нужно самому через это пройти. Что вам, кому больше, кому чуть меньше, сделать как раз и привелось. И я хочу, чтобы вы из всей этой истории вынесли главное… Во-первых, что не бывает ничего абсолютно белого и ничего абсолютно черного…

– А Кутияна?! – не удержалась Катя. – Разве она не абсолютно черная?