Перевоспитание, или Как становятся ведьмами

– Разумеется, нет! Она спасала свою развоплощенную ипостась, прекрасно понимая, что ей за это грозит. С нашей точки зрения этот поступок тоже выкрашен черным, а какого цвета он казался той, кому она собиралась помочь обрести тело?.. Отсюда – во-вторых. А именно, никогда не суди никого, не побывав на его месте, не зная истинной причины его поступков. Зачастую то, что кажется черным, оказывается белым и наоборот, условно, конечно, поскольку, как я уже говорил, ничего абсолютно белого и черного нет, так что истина, зачастую, и вовсе выглядит невзрачной и серой, отчего ее так трудно и бывает найти. В-третьих, ребята, дорожите дружбой. Ценнее ее мало что есть на свете. Если, конечно, дружба настоящая. А свою вы сегодня как раз и проверили. Есть еще, конечно, и в-четвертых, и в-пятых, и в-шестых, но, я надеюсь, вы и сами нужные выводы еще сделаете, не сейчас – так чуть позже. Я лишь одно еще хочу вам сказать: учитесь прощать. Да, это бывает невероятно трудно сделать, особенно в юности, поэтому я и уточнил: учитесь. Понимать и прощать. Поверьте мне, это очень важно. А теперь – поехали! – Он взмахнул руками, и ребята, кроме двух Кать, внезапно увидев перед собой автомобиль, невольно ахнули. – Правда, придется слегка потесниться, мест в автомобиле меньше, чем нас с вами.

– В тесноте – не в обиде! – сказал кто-то, и Катя увидела, как в папиных глазах отразились вдруг от эмали машины искорки серебристой пыльцы.

Глава двадцать пятая, которая хоть и завершает повесть, все же не расставляет всех точек

В машине Катя села на переднее сиденье, рядом с папой. Сзади нее устроилась Катерина-Наташка. Возле нее сел Лешка, потом Иван, а слева от него разместилась Ирина. В общем-то ребятам даже не особо пришлось тесниться – все-таки они были еще подростками, да и автомобиль был весьма просторным.

Мальчишки и девчонки, включая обеих ведьмочек, снова примолкли. Молчал и папа, размышляя о чем-то своем, судя по выражению лица – не очень веселом.

Кате эта гнетущая тишина быстро надоела.

– А давайте поиграем? – предложила она. – Как у меня на дне рождения.

Идея понравилась всем. Вот только ни у кого не было бумаги. Игра так бы и закончилась, не начавшись, если бы не оторвался от своих дум папа.

– Что? – спросил он. – Вам нужна бумага? У меня есть записная книжка.

– Там листочки слишком маленькие, – засомневалась Катя.

– А мы по чуть-чуть напишем, – сказал Лешка, – каждый по две строчки.

– Ну, давайте попробуем. – Катя взяла у папы книжку, вырвала из нее листок и сказала: – Я начну, ладно? – Увидев, что все закивали, она повернулась к «сестренке»: – Ты про Наташу не забудь, дай ей тоже поучаствовать.

– Ей, пожалуй, не дашь! – хмыкнула Катерина. – Уже от нетерпения прыгает.

– А о чем будем писать? – спросила Ирка. – На какую тему.

– Давайте напишем, кто о чем хочет, – подумав, сказала Катя. – Так даже интересней должно получиться.

Никто на это не возразил, и она написала первую строчку, свернула листок и передала его назад. Вскоре он снова вернулся к ней, и Катя дописала финальную строчку.

– Как-то быстро… – с сожалением вздохнула она.

– А кто тебе мешал сделать большой лист? – усмехнулся вдруг папа.

– Ой, и правда, – засмеялась Катя. – Я все еще не могу к этому привыкнуть, вот и забываю постоянно.

– Ладно, – нетерпеливо сказали с заднего сиденья, – написали уже! Читай скорей.

Катя кивнула, развернула бумажку и, с выражением и чувством, стала декламировать:

Мы Кутияну победили!
Хочу я, чтоб меня простили.
Впредь всем не стану доверять…
Да, дружбу больно проверять
И на изгиб, и на излом.
Бороться буду я со злом,
Из бед друзей своих спасать!
Я все равно хочу летать,
И, обещаю, полечу!
А я еще чуть-чуть хочу
И приключений, и чудес.
Теперь я стала ведьмой, yes!

Никто из ребят даже не улыбнулся. Получилось и впрямь совсем не смешно. И кто именно какие строки написал, тоже было ясно сразу, можно даже было не смотреть, кто за кем сидит следующим.

– А ты на самом деле рада, что стала ведьмой? – спросила вдруг у Кати Ирина.

Катя почувствовала, как четыре пары глаз выжидающе уставились ей в затылок. Даже папа, по-прежнему глядя вперед, на дорогу, исподволь косил на нее краем глаза.