Перевоспитать охламона

Пал Палыч, вот уже пятнадцать минут сидел на диване и смотрел на женщину, которая скромно устроилась на стуле напротив и старательно прятала глаза.

Васька, полностью игнорируя любые правила приличия, затащил Груню на свои колени, а сам сидел в директорском кресле. Груня возмущалась, шипела на ухо, требовала выпустить. Но Василий Павлович не поддавался, заявляя права на девчонку в присутствии соперника. Лев свободных прерий, не иначе.

Все, что он позволил Груни, это тихонько обрабатывать открывшуюся после драки рану на руке. А сам сверлил убийственным и обещающим расправу взглядом соперника.

Сам соперник сверлил невеселым взглядом мужские руки на хрупком теле девчонки и мысленно строил план по завоеванию незаконно оккупированных территорий.

— Голодная? — вдруг тихо спросил Васька Груне на ухо.

— Нет, — торопливо ответила пигалица, а потом всмотрелась в бледное лицо тетушки, в горящие глаза обычно спокойного Пал Палыча и добавила, — Да.

С раной она уже закончила. Наложила повязку и завязала красивый бантик, который Васька и не заметил даже.

— Пойдем, — кивнул Васька, — Пусть сами тут поговорят.

Груня торопливо слезла с колен Барина, хотела выйти вперед, но Васька задержал ее, притянув к своему боку.

— Ну, Вась, — вздохнула Груня, всем телом чувствуя, как напрягся Василий, замерев напротив Тараса.

— Пойдем, покурим, — мотнул головой Барычинский, — Зайчонок, сбегай к Михалычу. Пусть ужин греет.

— Василий Павлович! — нахмурилась Груня, — Тарас уже уезжает. Так ведь, Тарас?

— Так, — кивнул парень, — Перед отъездом на пару слов тебя можно?

— Нельзя, — резко бросил Васька, — Занята девчонка. Руки в ноги и свалил.

Но Тарас полностью игнорировал разъяренного Барычинского, сосредоточив все свое внимание на соседке.

— Две минуты и я уеду, — глядя в глаза Груне, повторил Вольных.

Ждать ответа парень не стал, вышел из кабинета, оставив по пути пакет со льдом на кухне. Вольных пересек зал и остановился только возле гардероба. Он был уверен, что Агриппина придет поговорить с ним.

— Хрена с два ты будешь с ним беседы вести! — возмущался Васька, закрывая за собой дверь кабинета и оставляя отца наедине с Анной Михайловной.

— Вась, ты обещал, — напомнила Груня, сжимая ладонь парня своими обеими ладошками, — Обещал не выражаться.

— Так я и не выражаюсь, — хмыкнул Васька, — Да и не слышит тут никто. Здесь вообще, кроме нас никого нет.

Грунька оглянулась. Действительно, в длинном коридоре было тихо, и кроме них ни души. Васька тем временем притянул пигалицу к себе ближе, обхватив ладонями за талию.

— Грунь, а давай пошлем всех лесом, — вздохнул Барин, опуская подбородок на макушку девчонки, — Отдохнем. Посидим где-нибудь. Я даже знаю где.

— Васенька, — вздохнула Груня, в ответ обнимая Барина и пробираясь ладошками под пиджак, — Пусти меня на две минуты. Я его с детства знаю. Он не уйдет, пока не поговорит со мной.

— Так я провожу, дверь покажу, крыльцо, — хмыкнул Васька.

— Нет, Вася, — несмело улыбнулась Груня, — Дай мне две минуты. Пожалуйста.

— При мне, — твердо заявил Василий, — На моих глазах.

— Хорошо, — сдалась Грунька, понимая, что этот упрямый человек не уступит, да и не хотела она от него никуда уходить и оставаться наедине с Тарасом.

— Хорошо, — повторил Васька и потянул девчонку за руку, но не в зал, где поджидал потенциальный соперник, а свернул в подсобку, где еще совсем недавно плакала Груня, а потом и отчитывала его, как пацана.

Грунька не успела и пискнуть, как дверь за спиной Барина закрылась с тихим щелчком, а девчонку он прижал спиной к ней. Настойчиво и не позволяя высвободиться из крепких рук.

— Вась, а ты что делаешь? — прошептала Груня в сантиметре от лица Барычинского.

— Расставляю приоритеты, — хмыкнул Василия, скользя носом по щеке девчонки, спускаясь к шее, оставляя поцелуй на тонкой коже.

— Скорее метишь территорию, — исправила парня Груня, прикрывая глаза.

В голове вмиг вспыхнули картинки из недавнего сна, где обнаженная спина Барина жаром плавилась под ее пальцами.

— Может и так, — хмыкнул Васька, прикусывая кожу на шее, и улыбаясь от того, что почувствовал мимолетную дрожь девчонки, — Пусть видит, что ловить здесь нечего.

— Пещерный ты человек, Василий Павлович, — вздохнула Груня, прогибаясь в настойчивых руках Васьки, отвечая на жаркие поцелуи и млея в умелых объятиях парня.

— Какой есть, — хрипло выдохнул Василий, — Грунь, а пойдем со мной на свидание?

— Прямо сейчас? — удивилась девчонка.

— А чего нет то? — хмыкнул Барин, зарываясь рукой в длинный распущенные волосы на затылке, — Я и место нашел подходящее. Вид там просто закачаешься. Пищать будешь от восторга. Фотки оттуда отпадные получатся.

— Коварный ты, — уличила девчонка Барина, — И зубы заговорил.

Груня, упираясь ладонями в плечи Барина, отодвинула его от себя.

— Стоишь и не лезешь, Василий Павлович! — строго приказала Груня, ткнув в Барина указательным пальцем.