Перевоспитать охламона

— Вот и помни об этом! — взвизгнула мать, — Помни, что это я тебе его родила! Не она! Твоя любимая Анюта! А я! Помни, когда будешь с ней спать, что она уже не родит тебе! Возраст не тот, Пашенька!

— Какая же ты сука! — выплюнул батя, — Не смей трогать ни Иветту, ни Василия! Не смей тревожить ни Агриппину, ни Анну! Не смей посылать кого-то из своих шавок к моей семье. Эля, я тебя уверяю, если мои девчонки подвернут ногу на улице, споткнутся случайно, я приду и откручу твою дурную голову. Надеюсь, ты меня услышала!

Батя подошел к двери, распахнул ее настежь, а в спину донеслось истеричное:

— Пошел вон из моего дома!

— С удовольствием! — рявкнул в ответ отец и, коротко кивнув сыну, широким шагом вышел из дома.

Спустя пару минут, просторный холл особняка опустел.

Очнувшись от тягостных мыслей, Васька вздрогнул. Груня все так же лежала в его руках. А он понял, что теперь смог взглянуть на мать немного иначе. Нет, не простить, конечно. Просто забыть. Ведь у него есть любимая девчонка рядом, которая скоро станет женой и матерью его детям.

— Вась, ну ее к черту, — вдруг проговорила Груня, словно читая мысли Барина.

Он даже хмыкнул, понимая, что девочка, как никто настроен на него эмоционально и что-то скрывать от нее он уже не может.

— Ага, к черту, — согласился Барин, — У меня есть ты, мама Нюра, Ивка.

— И бабушка, — напомнила Груня.

— И бабушка, — согласился Василий, с улыбкой, — Давай спать, пока я не решил, что не очень то и устал за сегодня.

Грунька только захихикала и потерлась щекой о теплую грудь своего Васьки.

— А я ни капли не устала, — хитро шепнула мелкая соблазнительница Ваське на ухо.

Теперь Барычинский отлично понимал намеки. По крайней мере, этот намек он понял с первого слова.

Глава четырнадцатая, в которой мелкие неприятности перестанут омрачать жизнь главным героям

Утро радовало мягким морозом и пушистым снегом. Девчонки решили сразу же после завтрака отправиться покорять бутики женской одежды, свадебной атрибутики, а заодно присмотреть и подарки своим мужчинам к Новому Году. Свадьбу, несмотря на стойкое желание перенести на грядущий год, назначили на тридцатое декабря. Груня для порядка поворчала, вроде бы, кому нужна эта свадьба, да в такой день. Но отступить от данного Барину слова ей никто не позволил. И вот, отправив своих мужчин по делам, девушки, мама Нюра и Груня, встретили Иветту в назначенном месте и с головой окунулись в шопинг. Правда данное весьма увлекательное занятие дамы прервали на час, быстро съездив в небольшую частную клинику, где работала давняя знакомая Анны Михайловны. В клинику и обратно в торговый центр девушек доставила Иветта на своем диком, юрком и не самом огромном автомобиле, ласково называемом хозяйкой «Матильда».

Вернувшись после посещения клиники, дамы вновь приступили к шопингу, и все шло гладко, со смехом и безбашенными выдумками Ивы. То она предлагала ярко-красное платье для невесты, то нежно-розовый костюм жениху. Ваську от розового смокинга с гламурными стразами спасли только заверения Груни в том, что наряд жениха уже висит в их шкафу, купленный и готовый к эксплуатации.

Иветта притворно обиделась, и предложила перевести дух в небольшом уютном кафе, расположенном на третьем этаже торгового центра. Столики располагались за стеклянной стеной, отлично просматривались со стороны торговой зоны, но не пропускали шума от суетливых покупателей.

Сделав заказ, вся троица веселилась и смеялась, перебрасываясь шутками и обмениваясь мыслями о неумолимо приближающихся праздниках.

Иветта смотрела на свою новую родню и радовалась, словно дите. Нет, она была очень счастлива, что жизнь свела ее брата и дядю Пашу с Груней и мамой Нюрой. К тому же, новости о скором пополнении численности семейства несказанно обрадовали Иву.

— Мам Нюр, — улыбалась девчонка, — Ты даже не представляешь, как я рада за тебя и дядю Пашу! Если честно, уму непостижимо! Думаю, он чокнется, когда узнает!

— Сама переживаю, — улыбалась Анна Михайловна.

Дамы выбрали столик с уютным угловым диванчиком около панорамного окна, из которого открывался замечательный вид на суетливый город. Принесли заказ, но даже еда не смогла отвлечь Иву и Груню от мамы Нюры. Девчонки сидели по обе стороны от женщины, Грунька довольно улыбалась, представляя крики раненого бизона в исполнении Барина, когда она скажет, что обследование УЗИ сделала без него. А Иветта тараторила о том, что Пал Палыч окончательно слетит с катушек, когда узнает о количестве детей, которых мама Нюра собиралась подарить ему.

— Нет, он точно офигеет! — говорила Ива.

— Да я сама, как ты говоришь, офигела, — мягко улыбалась Анна Михайловна.

— А можно потрогать? — тихо спросила Иветта, а Груня спрятала улыбку за стаканом сока.

Со стороны Иветта, несмотря на всю свою браваду и пофигизм, выглядела забавно. Пугливым таким диким зверьком, лишенным материнской ласки и заботы. Вот и тянулась девочка к маме Нюре.