Перевоз Дуня держала… Это он – мой мужчина!

Эти глаза, эти улыбки, эти запахи, как ни странно, очень нравились и Варе, и Саше. Что этому способствовало, что было тому причиной – они не хотели в этом копаться. Может, обилие вокруг молодых, красивых лиц. Может, тёплая, солнечная летняя погода. Может, родная русская речь, превалирующая над многоголосием иностранной речи многочисленных гостей фестиваля из 131-й страны мира. Может, насыщенная его программа, когда голова кружится от желания везде успеть, ничего не пропустить. Может, дух открытости и свободы, витающий над их головами. Может, разительная разница между их воспоминаниями о Родине, застрявшими ржавыми гвоздями в сердце, и тем, что они видели вокруг сейчас. Может… Много чего ещё могло быть. Но они были счастливы! Здесь и сейчас! И это было главным.

9 августа 1957 года, пятница

20. ГУМ. Москва

Фестиваль заканчивался, и Варя вдруг вспомнила, что надо бы пробежаться по магазинам. Купить сувениры друзьям, да и себе что-нибудь оставить на память. Решила, что лучше всего это сделать в ГУМе, где было всё – от продуктов до пуговиц.

Саша через час хождения по торговым линиям позорно ретировался на первый этаж и засел на лавочке с двумя вафельными стаканчиками мороженого – ванильного и шоколадного. Самого вкусного, самого ароматного в мире! Тающего во рту с нежнейшим послевкусием. Варя подозревала, что двумя порциями он не обойдётся. Обязательно купит третью – крем-брюле. Под предлогом выяснить, наконец, которое из трёх видов самое вкусное. И, чтобы у него не было времени уйти на второй круг выяснения, заторопилась. Быстренько пробежалась по торговым рядам и заскочила напоследок в туалет. С наслаждением умылась, стараясь не смыть тушь с ресниц (губы и брови поправить не трудно, а вот возиться с глазами не хотелось), подняла голову, чтобы оценить результат усилий, и столкнулась в зеркале взглядом с отражением женщины, стоящей за её спиной.

Женщина смотрела на Варю со смесью удивления, граничащего с потрясением. Было не понятно – то ли сейчас в ужасе закричит и убежит, то ли рассмеётся и кинется на шею, то ли в обморок упадёт. Варя хотела уйти, чтобы не видеть продолжения сцены, но сдвинуться с места не могла. И взгляд через зеркало отвести не могла тоже. И чем дольше она смотрела, тем больше через незнакомые черты проступал родной, знакомый облик. Как будто время стало бежать вспять. Истончалась оплывшая от лет фигура, крепла обвисшая грудь. Уходил второй подбородок, а глубокие морщины на шее разглаживались. Поднимались опустившиеся уголки рта, на упругих щеках намечались очаровательные ямочки. Отяжелевшие веки переставали давить на глаза. Упрямые локоны заменяли изрядно поредевшие волосы.

Момент узнавания произошёл одновременно:

– Таня!!!

– Варя!!! Это ты?!?

– Господи, совсем не изменилась!

– Скажешь тоже! Вот ты, какая была, такая и осталась!

– Господи! Какими судьбами? Как ты? Где ты?

– Ведь это же надо, так встретиться! Через столько лет!

– Двумя словами не расскажешь!

Женщины говорили одновременно, жадно вглядываясь друг в друга. Потом обнялись и расплакались. И так долго стояли, слившись в одну фигуру, в окружении брошенных на пол пакетов. Варя очнулась первая:

– Господи, что же мы тут стоим, в туалете. Пойдём где-нибудь сядем, поговорим толком. Только мне надо… Надо ещё одного человека… В общем…

– Да-да! – перебила Таня, – Столько всего надо рассказать! О стольком поговорить! Конечно, не здесь! Пойдём к нам! Квартирка не большая, но отдельная, без соседей, – и, схватив Варю за руку, потащила из туалета.

Потом они одновременно вспомнили о покупках, кинулись собирать пакеты с пола, столкнулись лбами, рассмеялись, сгребли их в кучу, не разбирая, где чей. Каждая думала о своём. Таня, спонтанно пригласившая в гости, беспокоилась о чистоте квартиры и второпях прикидывала, что она может выставить на стол. Варя, отметившая про себя «к нам», больше думала не о том, к кому это «к нам», а о том, что предстоит встреча Тани и Саши. Венчанных супругов. И как ей себя вести в этой ситуации? И кто она теперь? Что будет дальше? А для начала – как ей представить Сашу, кем назвать? Мужем? Другом? Знакомым, нечаянно встретившимся в Москве?

Но представлять не пришлось. Таня, завидев Сашу, мгновенно его узнала и кинулась навстречу:

– Саша! Родной! Как я рада!

Обняла его. Расцеловала в щеки. Опять обняла, прижавшись всем телом. Саша обескуражено смотрел через её плечо на Варю, не понимая, что за женщина повисла у него на шее, и почему так странно смотрит на него любимая, с какой-то смесью боли и смущения. Если бы набросившаяся на него женщина пришла одна, без Вари, нерешительно мнущейся за её спиной, он бы сразу оторвал незнакомку от себя и сказал: «Простите, Вы меня с кем-то перепутали».

Варя поняла недоумение мужа и его молчаливый вопрос, и также ничего не говоря вслух, одними губами, произнесла: «Та-ня». Саша застыл на мгновение, ещё не веря – правильно ли он понял жену, но, видя, как она утвердительно кивнула, разомкнул объятия, и произнёс:

– Таня?!?