Перезагрузка

Взглянем на нашу национальную забаву — многозадачность. Суть многозадачности прямо противоположна сущности Фреда Роджерса. С такой вовлеченностью, как у Роджерса, достигается невероятная глубина; с вовлеченностью, характерной для многозадачности, — одна нога здесь, другая там — за короткое время выполняется невероятное количество вещей, все сравнительно маловажные. Также стоит заметить, что воспоминания и радость от выполнения нескольких задач одновременно, что составляет суть многозадачности, никогда не могут сравниться с воспоминаниями и радостью от полного погружения во что-то одно. Есть один секрет: разница в глубине между полным вовлечением и многозадачностью не нарастает постепенно. Она бинарна. Либо вы полностью вовлечены, либо нет. Это действительно так просто, но мы говорим себе обратное, чтобы причиняющая боль правда оставалась в безвыходном положении. Если теннисиста-профессионала, готовящегося отразить подачу, скорость которой 225 километров в час, одолевают две мысли и одна из них не имеет отношения к этой подаче, знаете ли вы, каковы его шансы хорошо отразить ее? Я знаю. Ноль процентов. Не десять и даже не пять. Ноль. То же самое с ударами по мячу в гольфе, с выжиманием штанги в тяжелой атлетике, с наслаждением бокалом вина или чтением хорошей книги. Отвлекающийся художник не создаст ничего действительно ценного. Предприниматель, мысли которого направлены в разные стороны, никогда не придет к решению, превосходящему решения конкурентов. Всегда ли вам комфортно говорить по телефону с человеком, который одновременно смотрит телевизор или отвечает на электронную почту? Насколько ваше общение с этим человеком далеко от того, что называется эффективным разговором?

Многозадачность — враг экстраординарности. Человеческие существа, к сожалению, могут концентрироваться только на одной вещи одновременно. Когда сотрудники действуют в многозадачном режиме, они не могут сконцентрироваться ни на чем. Потенциал существенного положительного влияния под вопросом. Многозадачность может быть полезна — и является полезной — иногда, но мало кто знает, когда именно. Если это необходимо, то действуйте в режиме многозадачности, когда задача малозначимая. Полностью вовлекайтесь, если задача важная.

Не так давно я посоветовал президенту крупной производственной компании перестать работать в режиме многозадачности — не просто потому, что это не приносило ему радости или даже чувства удовлетворения, а потому, что он фактически мог бы сделать больше.

На его месте вы бы, наверное, подумали, что я несу ересь — что достижение планируемых прибылей не самое важное.

Но когда он вернулся домой, то решился на эксперимент. «Для оценки сотрудниками своей эффективности у нас всегда использовалась шкала от 5 до 1, где 5 была лучшей оценкой, а 1 — худшей, — рассказал он мне. — Я просматривал данные и заметил, что чаще всего мы все ставим себе четверки и иногда двойки. Все время четверки и немного двоек. Четверки и двойки ни к чему не обязывают. Я понял, что никто откровенно не признается в том, как делает свою работу. Поэтому я упростил шкалу до 5–3–1. Пятерка означала, что вы превосходно выполнили задачу, тройка — что вы выполнили ее, и единица — что вы не выполнили ее. Гораздо проще. И я заметил, что теперь, когда я оцениваю себя в конце каждого дня, я ставлю себе тройки. Наконец-то я нашел подтверждение тому, что я давно подозревал, — что я все делаю посредственно. Почему? Потому что я работаю в режиме многозадачности. Оказалось, что и мои сотрудники также всегда ставили себе тройки. Все делалось на скорую руку».

Что же он сделал? Он добавил ритуал в начало дня (или предыдущий вечер): он определял три дела, которые он хочет закончить в этот день, — никогда не больше трех. В конце каждого дня он оценивал себя по своей шкале 5–3–1. «Теперь я все время ставлю себе пятерки. Я обнаружил, что я действительно стал доводить до конца больше задач, делать это более эффективно — в том числе и на высоком уровне, — чем когда я делал много всего сразу. Это, в свою очередь, принесло в мой день больше гибкости для того, чтобы браться за большее число задач; но только теперь, когда передо мной новая задача, я стараюсь полностью заниматься только ею. Я должен быть сконцентрированным. Я прекратил многозадачность на совещаниях, и внезапно они стали короче и конкретнее. Наша операционная эффективность повысилась в три раза. К тому же здесь стало более приятно находиться».