Пережить бурю с Бастианом (ЛП)

Спал ли я с ней перед турниром?

Она не была одета как медсестра, но казалась ужасно обеспокоенной для кого-то, кто провел со мной одну ночь. Может быть, она просто была такой.

Жаль, что я не могу вспомнить ее имя.

— Ты меня слышишь? — спросила она.

Я открыл рот, но мои губы были такими же сухими и потрескавшимися, как и горло. Женщина протянула руку к столику рядом с кроватью и поднесла к моим губам стакан воды с соломинкой. Я не мог поднять голову, чтобы попить, но она наклонила соломинку, чтобы я сделал несколько глотков.

— Тебе больно? — спросила она.

Я все еще не мог вспомнить ее. Подумал над ее вопросом и мысленно оценил свое тело, прежде чем попытался заговорить.

— Нога болит, — прохрипел я.

— Он сломана, — сказала женщина.

Так и предполагал, судя по декорациям. Я сделал глубокий вдох и сосредоточился на других своих конечностях. Мое правое бедро ощущалось немного странно, и у меня болело почти все тело. В голове стучало, и было трудно думать.

— Что еще? — спросил я.

Она придвинула кресло на колесиках поближе к кровати и взяла мою руку в свою.

— Твоя нога была практически раздавлена, — тихо сказала она. — Ты перенес две операции, чтобы исправить это. Связки и сухожилия вокруг твоего колена тоже пришлось восстанавливать. У тебя очень сильное сотрясение мозга, и Лэндон сказал, что ты… ты…

Она немного поперхнулась, перевела дыхание и продолжила:

— Тебя ранили в ногу. Он сказал, что это было не так уж плохо, но к тому времени, когда они нашли тебя, она была заражена. Там тебе пришлось сделать пересадку кожи.

Я закрыл глаза и на мгновение сосредоточился на своем правом бедре. Она зудела, и я решил, что это из-за трансплантата; у меня они были и раньше. Я вспомнил короткую вспышку боли от пули, и вспомнил снег и лед, окружавшие меня. Было слишком холодно, чтобы оставлять мою плоть обнаженной достаточно долго, чтобы обработать ее должным образом.

Холод. Лед. Снег.

— Лавина.

— Верно, — сказала женщина, кивнув.

Легкое головокружение охватило меня, когда я вспомнил, как падал вниз по склону горы. Боль в ноге пульсировала от воспоминания о резкой остановке, когда я ударился о каменный выступ внизу. Видения того, что я в ловушке и не мог пошевелиться, проносились в моей голове вместе с образами маленького сложенного листка бумаги с рисунком на нем.

Все это вернулось ко мне, как яркая и сильная вспышка молнии, когда она ударяет в дерево.

Один финальный турнир на севере. В игре не осталось никого, кроме меня и киллера.

Эвана Ардена.

Мы оба были занесены снегом и заключили беспрецедентный союз, чтобы освободиться. Я должен был выжить. Меня не волновали ни деньги, ни гребаный трофей. Я должен был вернуться к ней. К ним.

— Рейн, — прошептал я.

— Я здесь, — сказала она.

— О, черт возьми, Рейн!

Не обращая внимания на рывок иглы капельницы в моей руке, я протянул руку и притянул ее к себе.

Я сделал это. Выполнил свое обещание, данное ей. Она снова здесь, со мной, в безопасности и под защитой.

Каким-то образом я выбрался живым и вернулся к единственной женщине, которая имела значение в моем мире. С помощью моего ключевого конкурента.

Получилось ли у Эвана? Выбрался ли он с того острова живым?

Был только один способ узнать это — дождаться новостей о смерти Фрэнкса.

Предположив, что Эван действительно сделает это, как долго он будет ждать, прежде чем действовать? Дни? Недели? Дольше?

Потрудится ли он вообще выполнить свое обещание, данное мне?

Я только на мгновение задумался об этом, прежде чем решил, что да, он так и сделает. Эван Арден был настолько испорчен, насколько это возможно, но я не думал, что он был лжецом. Я также понял, что он был принципиальным парнем и никогда бы не отказался от убийства. Если он выжил, то я не сомневался, что он справится со своей работой. Мне просто нужно быть терпеливым.

Не самое лучшее мое качество.

Рейн плакала у меня на плече, а я положил руку ей на затылок и прижался губами к ее виску.

— Со мной все в порядке, детка, — сказал я ей. — Я с тобой.

— Они сказали, что ты можешь не выжить, — плакала она, прижавшись ко мне. — Они сказали, что даже после операции ты можешь не очнуться.

— Я очнулся, — сказал я. — И со мной все будет в порядке, Рейн. Со мной все будет хорошо.

Понятия не имел, правда это или нет, но не собирался противоречить самому себе. Я спустился с гребаной горы со сломанной ногой. И ни за что не собирался умирать на гребаной больничной койке.